составлял живое население, этот фактор не был пропорционален силе здравого смысла.
Нет существенного различия: быстр ты или хладнокровно спокоен, улыбчив или характерно сомнителен в своем режиме исполнения, восклицательно восприимчив или же, наоборот, отрицательно подвержен глухому давлению.
Ценились качества: работоспособность, уверенность в себе, предназначаемость и своеобразность или инфозантивность умственного речеизложения.
Но так жили те, кто остался пока жить, в том числе и сам экипаж. Остальные же, то есть те, кто уже пребывал там, как говорят, под небесами, этого не ощущали. Им было уже все равно. И не потому, что чисто физиологически они были мертвы, а просто из-зa того, что здравое рассуждение обретало совершенно иную проблематику эмоциональностей. Ибо то, что они представляли в мертвом защищенном виде, и являлось своеобразной цепочкой развития такового в условиях не живого существования.
Мелкопробная дисперсионная группа – так именовалось все то, что находилось за пределами досягаемости основных целевых экономических ресурсов в живом спотенциированном виде. Регрессия невинности по своему составу и складу явилась губительной для большинства ранее празднующего населения.
Успокоение ядра, механизма обеспечения основного прожиточного минимума, явилось тем концевым результатом для свободы перемещений в закрытых космических единицах.
Один квадратный километр единого космически-экономического пространства именовался одной экваторной сублематической единицей, которая включала в себя до 150 000 таких вот жизней, расположенных в порядке возрастания по периодической системе биологически чистых озонированых единиц.
Система наружного пылескопления позволяла создать единую, практически, законсервированную зону общего сосредоточения в занимаемом жизненно важном стратосферном пространстве. Таким образом, вся оставшаяся часть населения представляла собой обычную экологическую субстанцию временного распада.
Живая ткань – так называли ее ученые, изредка проверяя ее техническое состояние и измеряя параболическое водонасыщение.
Кристаллизация явилась настоящим прорывом в создании подобного, но одновременно наложила свой жизненно-важный отпечаток. Она дала рост, вес и несоизмеримую, все время растущую силу диоптрий величины тепла.
Информация, сложенная в веках, давала понять, что несоизмеримо богатое пространство на всякую элементарно-биологическую суть всегда способно восстановить прежнюю субстанцию коры головного мозга. А значит, всякое переселение возможно на уровне ископаемого прошлого.
Это делалось не за просто так, а строго, с точки зрения научно-регламентирующего подхода к возрождению будь-чьей жизни на любой из провансированных новых планет.
Готовящееся переселение должно было испытать всю тяжесть подобного и не повязнуть в своих собственных исследованиях. Как и�
