это случилось, когда он был молод. Сейчас прошло пятьдесят лет, и от непрерывного пятидесятилетнего подавления секса внутри него образовалась рана. В нем просто кипит сексуальность.
Когда я читал этот вопрос от Ананда Майтрейи, я вспомнил несколько историй, которые мне бы хотелось вам рассказать.
– Просто возмутительно, что эти нудисты вытворяют у себя в квартире, – жалуется пожилая леди, позвонив в полицейский участок. – Мне просто стыдно.
Приехавший по вызову коп смотрит из окна, но не видит ничего, кроме огромного двора, дороги и расположенного поодаль многоквартирного дома.
– Я ничего не вижу, – говорит он, недоуменно пожимая плечами.
– Конечно, не видите, – отвечает пожилая леди. – Вот, возьмите этот бинокль, и вы много чего увидите.
То, что он увидел в книге «От секса к сверхсознанию», это не что иное, как отражение его собственного ума. Там нет ничего непристойного, но сама идея секса вызывает в его уме ощущение непристойности. Возможно, само слово «секс» оживляет в нем что-то подавленное, то, что он тщательно скрывает. Должно быть, само это слово создает рябь – все его подавленные чувства, инстинкты всплывают на поверхность. Вот почему он считает книгу непристойной. Все зависит от вас самих.
Есть люди, которые приезжают в Каджурахо и думают, что это место непристойно. Это не так. Это один из прекраснейших и один из самых духовных храмов в мире. Если вы рассмотрите эти каменные статуи, то в них действительно присутствует то и другое – эти статуи изображают низшее и высшее, от секса до сверхсознания. Но человек, который одержим сексом, – а все подавляющие себя люди одержимы, – не сможет увидеть ничего, кроме секса. Он упустит суть. А суть – в лицах, в глазах, обращенных вверх, в этих прекрасных лицах, на которых запечатлен оргазмический экстаз. Камни стали проповедью, поучением.
Но все зависит от того, как вы жили. Если вы жили, принимая, тогда вы сможете увидеть. Если же ваша жизнь была сплошным отрицанием, увидеть это для вас будет невозможно.
Древняя суфийская притча…
Как-то раз Джалал, старинный друг Муллы Насреддина, приехал к нему в гости.
– Я так рад видеть тебя после столь долгой разлуки! – воскликнул Мулла. – Однако мне как раз сейчас нужно сделать несколько визитов. Пойдем со мной, и мы сможем поговорить.
– Тогда одолжи мне достойную одежду, – ответил Джалал, – потому что, как видишь, я одет не для визитов.
И Насреддин одолжил ему очень нарядный халат.
В первом доме Насреддин представил своего друга:
– Это мой старый товарищ Джалал. Хотя халат, который на нем надет, мой!
По дороге в следующее поселение Джалал сказал:
Что за глупость ты сказал! «Халат мой!» Надо же! Не делай так больше!
Насреддин пообещал.
Когда они удобно расположились
