мой господин, заметьте, и хотели.
Выбравшись из людского столпотворения, слуга повел Коросса по извилистым улочкам. Вскоре они оказались в той части города, где будущему правителю редко приходилось бывать. Тесно стоящие друг к другу дома были раскрашены яркими красками и увешаны кричащими надписями. Вывески обещали все: начиная от очищения души и тела от болезненной скверны до незабываемых плотских утех. Из одного дома с аляповатым щитом «Жаркие штучки» доносились крики, звуки музыки и взрывы смеха. Две потасканных красотки, стоявшие у входа, оживились при виде масок. Бесстыдно обнажив свои интимные места, они начали сладострастно извиваться, закатывать глаза и облизывать губы. Девушки явно были пташками любви, работающими на Дом Пылающей Башни. Об этом говорила незамысловатая синяя вышивка в виде башенок на их ошейниках.
– То, что Шэрона могло занести в этот район, меня не удивляет. Он еще в том возрасте, когда гормоны правят. Но, ты, Тапиро! – засмеялся Коросс, глядя на девиц. – Никогда бы не подумал, что ты посещаешь подобные места.
– Я и в юности не посещал такие заведения, а там, где девки работают на огневолосых, тем более обхожу за две версты, – скулы и шея Тапиро покраснели. – Не испытываю никакого желания жертвовать часть своей Силы этому Дому. Для удовлетворения низших потребностей всегда можно найти честных девиц из добропорядочных семей.
– Ох, зря ты так! – хмыкнул Коросс. – Честных девиц нужно беречь. Их популяция нынче и без твоего участия тает как масло на сковороде. На днях отец сетовал о «катастрофическом падении нравов в нашей столице». Это негативно влияет на доходы Дома Страха. Девицы перестали трястись за свою невинность, воришки, чуть что, суют стражникам под нос лицензию Дома Шипов, а наемные убийцы гордо носят на камзолах эмблемы Дома Яростного Пламени. Люди перестали бояться, и Дом Страха медленно, но верно теряет свои постоянные Источники Силы.
– Нам туда, – сдержано заметил Тапиро, показывая на громоздкое двухэтажное здание, за высоким забором которого виднелся сад.
Они открыли дверь. Но ней висела потемневшая медная табличка с надписью «Рог Изобилия» и нацарапанной под ней от руки приписки: «у скряги». В зале никого не было кроме костлявого трактирщика и официантки с очень сильно выпирающими из тесного платья формами. Трактирщик подавал одну за другой тарелки, а его помощница, стоя на стремянке, складывала их на верхнюю полку буфета. При виде масок, трактирщик выронил посуду из рук, а перепуганная женщина, не удержавшись, рухнула вниз, погребя хозяина под собою.
Коросс и Тапиро расхохотались.
– Эй, хозяин, – отсмеявшись, спросил Тапиро, прерывая ругань трактирщика, – выбирайся из-под своей красотки и обслужи нас.
– В-все, ч-что будет угодно вс-всемилостивейшим господам, – пролепетал хозяин, выползая из-под грузного тела.
– Все, что угодно? – насмешливо переспросил Тапиро. – А если нам угодна юная особа лет восемнадцати, проживающая в вашем доме. Где она? И,
