органами! Не очень-то приятное, надо тебе сказать.
– Бесспорно, девушку жаль! – согласилась Татьяна и помолчала. – Но ведь всё это так интересно! Как в фильме! Ну почему она пришла к твоей квартире? Жила б ты на первом этаже, можно было бы предположить, что собака забежала в чужой подъезд, а Света за ней! Тут её бомж и прикончил, чтобы деньги и драгоценности забрать!
– О чём ты говоришь?! Кто выгуливает собаку ночью и берёт с собой кошелёк? – возразила Зина. – А драгоценности она, наверное, только по телевизору видела. У них в квартире такая нищета. Сестра в инвалидной коляске. Да я Свету еле пристроила уборщицей в кафе через папу одной моей ученицы. Она мне так была благодарна! Даже неудобно становилось: каждый раз, когда меня видела, спасибо говорила и отчитывалась, сколько ей заплатили. Я, знаешь, ей слегка завидовала. Где же справедливость, Тань?! Я, учитель первой категории, с высшим образованием, пятилетним стажем, имею нагрузку в двадцать пять часов и классное руководство, работаю в две смены, несу домой полные сумки тетрадей, чтобы ночью их проверить и ночью же подготовиться к урокам и написать план занятий, получаю зарплату чуть больше шести тысяч! Хорошо ещё, семьи нет, да мама еду готовит. Никакой личной жизни. А Света за несколько часов вечерней уборки в кафе получала на руки семь тысяч рублей! И целый день свободна. И нервы никто не треплет! Где же справедливость?! А? Нет! Не нужны мы, педагоги, нашему государству, как и грамотное молодое поколение. Ты представляешь, мои ученики…
– Ладно, хватит жаловаться! Я всё это знаю, поэтому и хочу найти более комфортное место. А ты работай себе, ты бы и бесплатно уроки давала – такая у нас идейная! Но всё-таки очень интересно, почему она ночью шла к тебе, – задумчиво произнесла Таня. – В этом есть какая-то загадка… Хотя… Думаю, мы её можем разгадать.
– Каким образом?
– Всё очень просто, как апельсин. Идём к её сестре, пособолезнуем, спросим, чем помочь, и узнаем, что ей известно об этом.
Зинаида стала быстро собираться. Ища в шкафу что-нибудь тёмное, она удивлялась, как такая простая мысль не пришла в её голову. Губы не стала красить, решив, что это неуместно. Маме крикнула из прихожей, что пошла провожать Таню и скоро вернётся. Подруга прошлёпала босыми ногами в большую комнату и пожелала спокойной ночи «тётечке Клавочке» и приятных сновидений. Клавдия Петровна, пытавшаяся смотреть фильмы на двух каналах одновременно, прервалась на рекламу и вышла в прихожую.
– Господи, деточка, ты что, босиком пойдёшь по улице? – всплеснула она полными руками.
– Так лето же, – пошутила Таня. – Зинуль, дай напрокат какие-нибудь шлёпанцы.
– Да уж, здорово мои шлёпки подойдут к твоему стильному платью, – проворчала Зина, вытаскивая свои лучшие босоножки. – На, примерь.
– Здорово, как раз на меня, – с трудом впихнув ноги в тесную обувь, Татьяна полюбовалась свисающими пятками. – Верну с процентами!
– Это как же? – ахнула Клавдия Петровна.
– С запасными каблуками, – засмеялась Таня.
