вашему мнению, тут опускаться мне?!
– Ковер, милый, ну придумай что-нибудь!!! – взмолился принц. – Я должен попасть туда! Я обязан увидеть ее! Хотя бы раз обнять прекрасную Оливию – и умереть! Жизнь без нее пуста, как высохший колодец, как сердце палача, как…
Серого передернуло. Еще один поэт! Надо срочно что-то делать.
– Слушай, ковер, а, может, ты в воздухе повисишь, не опускаясь, пока мы на балкон спрыгнем, и подождешь нас?
– Подожду. Если кто-то один на мне останется. Иначе не могу. Так устроен. Извиняйте.
– Ладушки, – согласился Серый. – Тогда я…
Но поймав на себе умоляющий взгляд Иванушки, закончил:
– …останусь. Целуйтесь там без меня.
– О, Иван, Сергий – я до гроба буду вашим должником – вы возвращаете мне жизнь! – воспрянул Орландо, и надежда с новой силой вспыхнула в его взоре. – Любовь моя, я иду к тебе! Оливия!
И наследники престолов исчезли в дверях.
Сергий остался один, растянулся на ковре, подложив под голову мешок с продуктами, закинул ногу на ногу и стал ждать.
«Минут десять-двадцать… нет, пусть тридцать, у них уйдет на поиски принцессы. Минут пять на целование. Часа полтора – на восторги и объятия по случаю счастливого пробуждения. Надеюсь, что кто-то при этом не забудет отдать приказ вырубить весь это чертополох внизу и начать готовить праздничный пир. А то придется вмешаться. За год скоропортящиеся припасы, скорее всего, уже приказали долго жить, но, принимая во внимание, что птица и всякая прочая живность засыпала вместе со всеми, все равно есть шанс неплохо подкрепиться перед дальней дорогой. С Ивановой кухни ноги протянешь, если прежде не загнешься от его проповедей… Тоже мне… Ум, честь и совесть… Нашелся на мою голову… Принципиальный… А хорошо бы, умей тут готовить расстегаи рыбные… Или гуся с гречневой кашей… Так ведь гречки у них здесь днем с огнем не сыскать. Что поделаешь – дикие люди… А пирожки с капустой и грибами тоже бы сейчас лишними не оказались. Или, например, бананы в шоколаде…» – захлебнулся слюной Волк и полез в мешок за хлебом.
Утром, едва продрав глаза, спасательная команда вылетела к замку, даже воды не испив – Иван так горел энтузиазмом, что и думать больше не о чем не хотел, а самому Серому стенания безутешного Орландо отбивали весь аппетит. И он уже почти не сомневался, что влюбленный принц не по своей воле покинул родные пенаты, а домочадцы, вылив ему на голову переполнившуюся чашу терпения, выставили его за ворота, заявив, что или они – или эта дурацкая принцесса…
Умяв полбуханки и пожалев, что воды у них оставалось так мало,[2] отрок Сергий перевернулся на левый бок и постарался вздремнуть. Ведь предыдущей ночью вздохи соланского принца лишили его не только аппетита, но и сна.
Но ему не удалось даже прикрыть глаза.
«Блямс!» – осыпалось где-то совсем рядом стекло. И то ли послышалось, то ли почудилось:
– Сер…гий…
«Придет царевич, захочет попить, а ему не хватит».
