я стоять на своем.
– Тогда скажи нам, что ты делал в машине с бригадиром ореховской преступной группировки Вадимом… – Он назвал фамилию Вадика.
– Никакого Вадика я не знаю. Я сел в машину, попросил подвезти меня, – соврал я.
– Да что ты говоришь! Надо же, какое совпадение! – сказал оперативник. – Мы так и подумали, что ты это скажешь. Хорошо, тогда давай зададим вопрос немного по-другому. – И, обратившись к своему коллеге, сказал: – Слушай, что-то у нас угарным газом пахнет, не чувствуешь?
Тот сделал вид, что принюхивается, и сказал:
– Да, чувствую. Надо беречь драгоценное здоровье Олега Николаевича. Принесите-ка нам приборчик!
Я не успел оглянуться, как на мою голову уже надевали противогаз.
– Так вот, Олежек, – продолжил мой тезка, – это и называется у нас «слоник». Сейчас на тебя надели противогаз. Теперь мы перекрываем вот эту трубочку, и воздух к тебе больше не поступает. Говорят, человек может продержаться немного. Потом он теряет сознание. Говорят, – продолжал он, – иногда человек и погибнуть может в связи с сердечной недостаточностью… Но это так говорят. У нас таких случаев еще не было. А теперь начинаем дышать. Сделай большой вдох…
Я вдохнул воздуха.
– А теперь выдох!
Но не успел я выдохнуть, как подача воздуха была прекращена. Оперативник быстро перегнул шланг, соединяющий противогаз с фильтром, и воздух перестал поступать.
Дыхание у меня сбилось, сердце застучало. Я пытался вдыхать воздух, надеясь, что, может быть, в резиновой маске осталось его хоть немного. Но маска стала еще больше сдавливать голову.
Я чувствовал, что перед глазами поплыли круги. Голова закружилась. Вскоре я потерял сознание.
Очнулся я на полу. Я лежал на спине, так же прикованный наручниками к стулу, а один из оперативников лил мне на голову холодную воду из кувшина.
– Ну что, пришел в себя? Что-то ты, братишка, совсем слабенький! Как же ты работать-то в дальнейшем собираешься? – сказал он и быстрым движением поднял меня. – Продолжаем разговор дальше. Итак, что делал Виктор Чернышев в бригаде и зачем поехал на стрелку с центральной группировкой? Вопрос ясно сформулирован?
Я опять сказал, что никакому Виктору Чернышеву я задания ехать на стрелку не давал, что его я знал очень плохо, мы занимались совместным бизнесом, но ни о какой преступной деятельности, тем более о группировке, я не слышал.
– Так, – протянул оперативник, – опять «слоника» надеваем…
И вновь на меня натянули тот же противогаз, опять началась экзекуция…
В такой форме беседа продолжалась еще минут тридцать. Оперативника интересовало все, что связано с Сильвестром, с центральной группировкой, с моей бригадой… Наконец допрос прекратился. Меня ударили несколько раз. На прощание оперативник сказал:
– Знаешь что? На сегодня мы допрос заканчиваем. Иди отдохни в камеру.
Меня вывели
