древесина из тропиков и торговля оружием. Оружие, оружие и снова оружие. Фальшивые фармацевтические препараты в поддельных упаковках – Министерство здравоохранения смотрит на это сквозь пальцы. Псевдоудобрения – Министерству сельского хозяйства нет до этого никакого дела… – Гнев в голосе Берра крепчал, словно медленно надвигающийся шторм, и был тем более зловещ, что никак не мог разразиться. – Но всевозможные пушки – его первая любовь. «Игрушки», как он ласково их называет. Тому, кто ощутил вкус власти, без таких «игрушек» не обойтись. Не верьте болтовне о дополнительном предмете потребления и об индустрии обслуживания. Оружие – это наркотик. Уверяю вас – он все равно что на игле сидит. И в торговле оружием – свои трудности, хотя многие считают, что она-то не подвержена кризисам. Ан нет. Правда, ирано-иракская война развратила дельцов по этой части, и они уже решили, что так будет продолжаться вечно. Но с тех пор дела пошли резко вниз. Слишком много производителей оружия на слишком малое количество войн. Рынок забит им. Мира вокруг все больше, а твердой валюты все меньше. Наш Дикки сунулся было в сербо-хорватскую заваруху, к хорватам – через Афины, к сербам – через Польшу. Но его оттерли – слишком много желающих. Куба – дело дохлое, Южная Африка – тоже, там свое производят. Ради Ирландии и шевелиться не стоит, а то бы Роупер и этим не побрезговал. А вот в Перу он орудует, снабжает парней из Сендеро Луминосо. Ну и заигрывает с мусульманскими повстанцами на Южных Филиппинах. Правда, северные корейцы его там опередили, и я подозреваю, что ему опять утрут нос.
– Но кто ему позволяет? – Возмущение Джонатана не было наигранным. И видя, что застал Берра врасплох: – Ведь надо же быть дьявольски везучим, чтобы не попасться, когда на хвосте такие люди, как вы.
Еще мгновение Берр колебался. Он сам задавал себе этот вопрос и даже знал неприятный ответ на него, так что чуть не сказал вслух: «Ривер-хауз позволяет. Уайтхолл позволяет. Джеффри Даркер и его дружки из группы по изучению снабжения позволяют. Шеф Гудхью смотрит на все это через телескоп в оба слепых глаза – и тоже позволяет. Если он играет в британские игрушечки, все позволяют ему делать любую бяку».
Но, по счастью, его отвлекли.
– Будь я проклят! – Берр схватил Джонатана за рукав. – Где ее папаша с ремнем?
Девушка лет семнадцати, ее дружок стоял тут же, закатывала штанину джинсов. На икрах темнели пятна, похожие на мокнущие укусы насекомых. Она ввела иглу и даже не вздрогнула. Вместо нее вздрогнул Берр. Ему стало так тошно, что он замкнулся в себе, и некоторое время они шли не проронив ни слова. Джонатан почему-то думал не о Софи, а о Джед, о ее длинных розовых после ванны ногах и об улыбке, которой она одарила его, когда их взгляды пересеклись.
– Так кто он такой? – вернулся к Роуперу Джонатан.
– Ублюдок. Я же сказал.
– Из какой он семьи? Где корни всего этого?
Берр пожал плечами:
– Отец мелкий аукционер, эксперт графства. Мать из столпов местной церкви. Брат. Частной
