для размещения официального представительства крымского хана, в те времена являвшегося главным внешнеполитическим соперником Московского княжества, с которым на этой территории велись регулярные дипломатические переговоры.
И об этом лицеисты уже двадцатого века узнавали почти сразу после успешной сдачи вступительных экзаменов.
Это были выходцы из семей красных комиссаров и самозабвенных площадных трибунов революционной поры, и представители гордых дворянских фамилий, переживших пронзительные тридцатые годы, и люди, прошедшие первые жизненные испытания в рядах советской армии и производственных коллективов. Всех выхаживала и примеряла под будущие задачи невидимая партийная рука.
Была ли это золотая молодёжь? Да, вполне. Почему нет, если иметь в виду вековечную истину: кому многое даётся, с того многое и спросится.
А пока, что Лёшка Аксаков через весь зал семафорил поднятыми руками, стараясь привлечь внимание Данилы.
– Ну что ты телишься, – прокричал Лешка, когда они, наконец, встретились, вынесенные в коридор из лекционного зала студенческим водоворотом. – У нас остался ровно час, чтобы добраться до «Дружбы». Сейчас не лето, а в Москве крытые корты считанные. Деньги я туда уже закинул. Ну что, едем? Отлично. И друзья устремились вниз по лестнице в раздевалку и на выход.
– Эй, коллеги, куда это вы? – окликнул их кто-то сверху. На их счастье голос принадлежал их собрату по учёбе Борису Солнцеву, а не всепроникающему и строгому начальнику курса Николаю Ивановичу Баренцеву, которого все студенты где-то немного побаивались, но которой мог также оказаться последней инстанцией, у которой можно было найти поддержку в сложных переговорах с непреклонным деканатом о пересдаче завала или досрочной сдаче экзамена. Вот таким загадочным человеком был Николай Иванович, чей незримый авторитет простирался далеко за пределы учебного заведения.
– Ведь впереди ещё одна лекция, – менторским тоном произнёс Борис, стараясь скрыть одобрительные нотки по поводу прыти двух друзей. – У меня к вам дело. Всё очень срочно. Впереди пятница. Есть событие!
– Послушай, Боб, отстань. Не до тебя. Давай завтра.
– Ладно, пусть будет завтра. Не забудьте завтра подойти ко мне. Есть разговор.
Махнув Солнцеву на прощанье рукой, друзья выскочили на прохладную московскую улицу и вскачь понеслись к ротонде московского метрополитена.
– Нормально. Успеваем. – Лешка повернулся к Даниле, который также как он одной рукой балансировал на вагонном поручне, в другой держал портфель и сумку со спортивным инвентарём. – А что собственно Боб имел в виду?
– Да видно уж что-то придумал. Его что ли не знаешь? Пятница для него заветный день, чтобы встряхнуться. Недаром он сегодня полдня кучковался и о чём-то шептался
