до н. э. Создав тем самым фантомное начало китайской императорской истории якобы в «античные» времена. См. нашу книгу «Пегая орда».
Но вернемся к албазинцам.
В конце XVII века «китайский император (Кан-си – Авт.) послал опять своего военачальника Лан таня с 3000 войска и велел разорить Албазин, а жителей пленными привести в Пекин. Мандарин счастливо выполнил данное ему поручение. Он, после кратковременной осады, взял крепость, срыл ее до основания, И ВСЕХ РУССКИХ, более ста душ, живших в Албазине, отвел военнопленными в Пекин. Пленным ПОЗВОЛЕНО БЫЛО ВЗЯТЬ С СОБОЮ СВОЕГО СВЯЩЕННИКА Максима Леонтьева И ВСЮ ЦЕРКОВНУЮ УТВАРЬ С ИКОНАМИ. По прибытии в Пекин, русские, по воле императора, поселены были в северной стороне столицы и поселение их, по числу душ названо было Русскою сотнею … под этим именем оно известно нам и теперь.
Спустя немного времени, после поселения пленников в Пекине император велел очистить одно буддийское капище, ДЛЯ УСТРОЕНИЯ В НЕМ ГРЕКО-РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ … Утвердившись в Пекине, албазинцы получили от императора разныя привилегии. Одним из них даны были ГОТОВЫЕ ДОМЫ И СЛУЖИТЕЛИ, другим ВЫДАНЫ ДЕНЬГИ на покупку домов и первоначальное обзаведение; они получали, в продолжение трех лет, от казны одежду, обувь, сарачинское пшено (рис – Авт.) денежное жалованье по три лана в месяц. Им даны также из разбойничьего приказа жены, ПРЕДОСТАВЛЕНА ПОЛНАЯ СВОБОДА И РАВЕНСТВО В ПРАВАХ С МАНДЖУРСКИМИ ВОИНАМИ; в следствие чего, они защитаны В ЖЕЛТОЕ ЗНАМЯ, т. е. в число БЛАГОРОДНЫХ ВОИНОВ, под эти знаменем русская сотня числится в Китае и теперь (в 1860 году – Авт.)» [322:0], с. 298–300.
«В конце 1685 года албазинцы прибыли в Пекин и были хорошо приняты китайским императором. Канси поселил их в самом Пекине, на так называемом Берестовом урочище, расположенном в северо-восточном углу столицы, у самой городской стены … Албазинцы были причислены к ПОТОМСТВЕННОМУ ВОЕННОМУ СОСЛОВИЮ. «Знаменные» являлись ПРАВЯЩИМ государственным сословием, занимающим более высокое положение … чем четыре … китайских сословия (… ученые, земледельцы, ремесленники и торговцы) и уступающим только привилегированной знати – родственникам императора и обладателям титулов» [298:2], раздел 2.1
Отметим, что казаки-албазинцы и их потомки ставили у себя в домах в красном углу наряду с русскими православными иконами также и буддийские изображения. Когда об этом узнали в Петербурге, в XIX веке, это вызывало большое возмущение у церковных богословов. Так, например, в Трудах Киевской Духовной Академии за 1860 год читаем об албазинцах в Пекине следующее: «они (албазинцы – Авт.) не стыдились в домах своих ВМЕСТЕ С ИКОНАМИ СТАВИТЬ ИДОЛОВ … И дети самаго священника Максима … НЕ ЧУЖДЫ БЫЛИ НЕКОТОРЫХ СУЕВЕРИЙ КИТАЙСКОГО ЯЗЫЧЕСТВА» [322:0], с. 301. Таким образом, албазинцы, будучи православными, преспокойно выполняли некоторые буддийские обряды – очевидно, не усматривая в этом никакого противоречия.
Вообще,
