не сводя глаз с начальника. Потом он медленно сунул руку в карман и вытащил расписку департамента связи военно-морского министерства США. Закрыв глаза, он протянул бумагу Найлзу.
– А, исчезнувшее из архива секретное сообщение. Я гадал, когда же ты мне о нем расскажешь.
– Ты знал? – спросил Джек.
Он не слишком удивился. А потом быстро сообразил, откуда у босса была эта информация:
– Понятно, Пит и «Европа».
– Чертов компьютер знает о том, что таится в национальных архивах, больше, чем люди, составляющие тамошние каталоги. Да, Пит узнал об этом спустя два часа после того, как ты покинул Вашингтон.
Найлз развернул бумагу и просмотрел.
– Мы могли бы поговорить об этом, Джек, – вздохнул он.
– Я даже не знаю, почему я так поступил.
Похоже, Коллинз собирался сказать еще что-то, но передумал и только покачал головой.
Комптон улыбнулся.
– Я не такой уж буквоед, как все думают. Я сам совершал порядочные глупости. Знаешь, однажды, когда у нас была целехонькая гробница Чингисхана… Я тогда заведовал компьютерным залом, задолго до того, как сенатор Ли сделал меня главой всего департамента… В общем, я снял наблюдение над хранилищем, надел шапку Чингисхана и принялся размахивать его мечом, сражаясь со всеми силами ада.
Джек невольно улыбнулся, представив себе сцену, которую описал Комптон. Маленький лысеющий умник-компьютерщик в меховой шапке рубит воздух мечом человека, едва не завоевавшего три четверти земного шара.
– В общем, меня застал на месте преступления не кто иной, как сам сенатор, устроивший для директора бюджетно-контрольного управления экскурсию по хранилищам.
– Должно быть, это сделало твой день незабываемым.
Найлз улыбнулся воспоминаниям.
– Да, три недели под домашним арестом в моей комнате на восьмом уровне и занесение дисциплинарного взыскания в личное дело.
Комптон повернулся и посмотрел на Джека, все еще улыбаясь:
– Знаешь, что сделал старик?
– Понятия не имею, Найлз! Что же он сделал?
– В следующем месяце он повысил меня до главы отдела вычислительной техники и в тот же день разрешил мне перевезти останки Чингисхана обратно в Монголию и перезахоронить их. То была моя первая и единственная полевая экспедиция.
Джек с улыбкой кивнул. Честно говоря, он не понимал, зачем директор рассказал ему эту историю, но теперь Найлз Комптон предстал перед ним в куда более человечном свете. Директор тоже кивнул, слегка похлопал по акриловому ящику и посмотрел на останки Амелии Эрхарт, вероятно, в последний раз.
– Сенатор Ли повысил меня потому, что в тот день ему стало ясно: у меня есть воображение. Он сказал, что это было решающим фактором в передаче под мое начало отдела вычислительной техники. Он сказал, что руководителю без воображения никак нельзя.
Директор посмотрел в глаза полковнику и подытожил:
– Иногда
