приучен есть три раза в день. Причем завтрак советуют съесть самому, обед разделить с другом, а вот насчет ужина мнение довольно категорическое: его непременно надобно отдать врагу.
Поль Брэгг и Джон Армстронг уверены, что завтрак надо заслужить. Я задолго до того, как познакомилась с трудами знаменитых врачевателей, стала, оказывается, их поклонницей. Ем не ранее 12 часов, переделав немало дел по дому и здорово проголодавшись. Не надо обрушиваться на меня с упреками! Я никому не советую завтракать так поздно. Каждому – свое. Только такого принципа надо придерживаться во всем, тем более в еде.
Я начинаю есть, если сосет под ложечкой и кажется, что не продержаться и минуты, не перекусив. Тогда ведь и сухая корочка с солью вкусна! Еда с аппетитом всегда пойдет на пользу, потому что заждавшийся работы желудочный сок готов немедленно переварить все и на самом высоком уровне.
И что интересно, вы насыщаетесь самым малым. Вам вполне достаточно небольшого кусочка, чтобы утолить голод. И не надо больше. Остановитесь, лучше через два-три часа снова перекусите.
Так сложилось, что я всегда питалась весьма однообразно: два-три раза в неделю в командировках, поесть негде, а дома надо готовить материал для репортажа, а не обед.
– Ох, испортишь желудок, – беспокоилась мама. – Не приведет такое к добру…
Ан привело! Однообразие, малоедение, перекусы, когда голова кружится от долгого поста, – все и спасло от ожирения и еще от многих и многих хворей, которые появляются как раз от обильной и приправленной соусами пищи. «Овкусняя» подливами и приправами еду, мы просто-напросто сбиваем с толку свой желудок. Он в полном недоумении и растерянности, не знает, как переварить все съеденное, что мы ему предлагаем, чтобы оно пошло по тракту дальше усвоенным.
И часто у него в арсенале не имеется веществ, чтобы одолеть разнообразные, замысловатые блюда, в которых намешаны продукты, что и рядом не должны лежать, а не только попасть в рот одновременно.
Вспомните-ка о тибетцах, их простую цампу! Нет, они не утомляют свой желудок обильною едою, не мучают кишечник непереваренными остатками, не портят кровь, тогда как европейцы, употребляя пищи в 50 и 100 раз больше того, что необходимо для жизнедеятельности организма, убивают сами себя.
И доказательств такому утверждению немало. Наша печень рассчитана на 600 лет. Да-да, главный наш орган может работать более шести веков. Но мы, увы, разрушаем ее всего за сорок лет, а то и быстрее.
Такие же долгожители и наши почки, и селезенка, которая неустанно готовит новые эритроциты, когда старые покидают свой пост. Но обилие пищи укорачивает их век, наши органы не в силах с ним справиться, они стареют из-за нашей неразумности.
Во всем мире еду всегда оценивали именно по содержанию в ней энергии, у нас же – по количеству калорий. Ведутся сложнейшие расчеты, сколько калорий, скажем, содержится в стограммовом куске мяса. В журналах, а то и в отдельных книгах появляются научные данные, сколько вышеназванных
