заключалась в добывании разведданных об армиях вероятного противника и его военной промышленности; 2) агентурная сеть военного периода – в основном подбиралась, обучалась и формировалась из лиц, завербованных в разведуемой стране, время ее активных действий должно было наступить с началом войны; 3) сеть агентов-диверсантов. Обязательным условием во всех случаях было для недопущения расшифровки формирование и обучение каждой сети проводить отдельно. Главными разведывательными и диверсионными объектами выступали крупные промышленные центры противника, воинские штабы, соединения и части армии и флота, железнодорожная и автомобильная инфраструктура, другие важные составные государственного, промышленного и военного механизма.
Классифицировалась и агентурная сеть. Определяющую роль в ее структуре стали занимать резиденты, затем следовали агенты-наблюдатели, агенты-информаторы (агенты-исполнители), агенты-вербовщики, агенты-наводчики, агенты связи и агенты-маршрутники. Каждая из категорий имела специфические функции и задачи, направленность действий, соответствующую подготовку и т. д. Среди различного вида агентуры все чаще стали встречаться женщины. Разведывательно-диверсионные структуры Абвера и РСХА совершенствовались и уточнялись вплоть до начала Второй мировой войны. Еще более активную фазу данный процесс приобрел после оккупации Польши и появления в Третьем рейхе общей с СССР государственной границы. В этот период заметно усилилась и практическая направленность в области подрывной работы против Советского Союза.
«Советская Россия, – писал Пауль Леверкюн в статье «Службы разведки и контрразведки», – до начала войны (Второй мировой. – Авт.) в отношении разведки представляла особенно трудную проблему. Засылка в Россию агентов была возможна лишь в очень редких случаях. Контроль и проверка документов среди населения как в городах, так и на транспорте проводилась гораздо строже, чем в какой-либо другой европейской стране. Непосредственно граничащим странам – Финляндии, Эстонии, Латвии и другим – вести разведку было несколько легче, потому что в пограничных районах расовые и физиогномические признаки облегчали проникновение агентов через советскую границу. После оккупации Польши Германия и Советский Союз стали непосредственными соседями. Поэтому за сравнительно короткий отрезок времени, с конца польской войны до начала войны с Советским Союзом в июне 1941 года, органам немецкой разведки удалось накопить достаточные сведения о дислокации, организации и вооружении русской армии».
Тогда же ряды Абвера и спецслужб РСХА пополнились почти 400 немецкими агентами-профессионалами, сидевшими в польских тюрьмах. Востребованными оказались и специалисты, работавшие в «двуйке»[42] и политической полиции разгромленной Польши. «Имеющиеся у нас материалы свидетельствуют, – информировал (январь 1940 г.) замнаркома НКВД Украины Н. Горлинский начальников областных УНКВД, – что работники польской разведки
Второй (разведывательный и контрразведывательный) отдел Главного штаба Войска Польского.
