на расстоянии мне удалось разглядеть, как брови мужчины недоуменно изогнулись. В моей голове галопом заскакали лихорадочные мысли. Соблазн получить уникальные оттиски был огромным… как и опасения оказаться разоблаченной. Очень живо вспоминалось, с каким непритворным изумлением меня, кубарем вывалившуюся из шкафа, разглядывала полуобнаженная актерка.
– Суним Стомма! Я представляю «Вести Гнездича»! – воспользовавшись моментом, завопил, как бешеный, Пиотр.
– Так вы идете? – с нетерпением в голосе подогнал меня Кастан.
– Надеюсь, суним Кравчик, вы достаточно согрели для меня свое место? – пробормотала я и, толкнув нахально встрявшего конкурента, ринулась к воротам.
Ощущая волну всеобщей ненависти, я прошмыгнула сквозь приоткрытые стражами кованые створки и нагнала судебного заступника.
– Никогда не видел столь застенчивой газетчицы, – буркнул он недовольно.
– Почему вы выбрали меня? – полюбопытствовала я.
– У вас честные глаза.
Ошалелая от происходящего горничная проводила нас в роскошный будуар, где в компании импресарио Савушки страдала театральная звезда. В комнате тяжело пахло розовым благовонием и старой пудрой. Осторожно отодвигая пальцем закрытые портьеры, усач в желтом камзоле, делавшем его похожим на пузатую канарейку, украдкой подглядывал за толпой на улице.
При нашем появлении Жулита вскрикнула:
– Кастан, спасите мою жизнь!
Она явно переигрывала и выглядела до нелепости больной, но сунима Стомму, похоже, совершенно не волновало поведение клиентов, пока они платили золотые. Он был абсолютно непроницаем к наигранным слезам.
– Слышал, что они прислали письмо с просьбой не приезжать на вечерний спектакль? – Он плеснул из графина в стакан воды и заменил бокал с алкоголем в руках актерки.
– Они посмели дать мне от ворот поворот! – Жулита сделала пару больших глотков, даже не осознав, что пьет простую воду. – Представляете? Им не понравилось, что я невинно беседовала с поклонником своего таланта в гримерной комнате. Сказали, что это непристойно!
Конечно, невинно… Я едва слышно хмыкнула, чем невольно привлекла к себе всеобщее внимание.
– Помощница иллюзиониста? – нахмурилась Жулита.
В комнате наступила настороженная тишина. Я оцепенела.
Актерка поднялась и приблизилась ко мне. От нее сильно пахло алкоголем.
– Это ведь ты вчера выпала из волшебного шкафа?
Я покосилась на Кастана Стомму. На лице того мелькнуло такое выражение, будто он раз и навсегда решил, что у его знаменитой клиентки от распутства съехала крыша.
– Газетчица Войнич, – не растерялась я и ловким жестом сунула под нос девице личную карточку. – «Уличные хроники». Суним Сто…
– Ты притащил сюда одну из них?! – взвизгнула театральная звезда и указала пальцем в зашторенное
