выделили маленькую комнатку рядом с бараком. Мама устроила меня в детский садик, который тоже находился рядом. Так началась наша трехгодичная более или менее сносная жизнь в эвакуации со всеми ее проблемами. Мы чувствовали голод и здесь, часто ложились спать без ужина. Нашей основной пищей стала мамалыга на воде (каша из кукурузной муки). Эта каша вкусная, если ее есть раз в неделю. До сих пор у меня в памяти вкус этой каши, и сегодня я тоже иногда с удовольствием на завтрак эту кашу кушаю. Пайкового хлеба не хватало, в свободной продаже хлеб, мука, рис в магазинах иногда появлялись, но выстраивались длинные очереди, поэтому мама научилась печь хлеб из смеси кукурузной муки и отрубей. Брат пошел в школу. Там их хоть немножко подкармливали. В 1944 году я пошел в школу в первый класс, но проучился совсем недолго – мучил голод, было не до этого.
И вот у нас другая комната – в кривом сером домике, на скользкой горке. В комнате проживает еще семья из Ленинграда – тетя Зина и ее сын Дима, мой ровесник. Нам дали одну кровать, кушетку, столик и табуретку У Димы с мамой тоже кровать. Мы теперь будем жить с чужими, как в вагоне. В комнате находилась печка, на которой наши матери готовили еду. Крысы так и юркали по комнате. Удивительно, но особого страха я тогда не чувствовал. Однажды мы с Димой сидели за общим столиком и считали альчики (альчик – костяшка, суставчик из ноги молодого рогатого скота. – Авт.). Альчики – осетинская игра. Игры с альчиками являются в Дагестане одними из самых распространенных и бытуют во множестве разновидностей. Играющие умело используют особенности природных условий своей горной страны (например, обилие разнообразных камней). В эту игру играли все мальчишки Хасавюрта.
2-й класс. Лев – в центре в верхнем ряду
Как-то мы обратили внимание на кровать, где спал мой брат Лазарь – под одеялом появлялись горбики то в одном, то в другом месте, и все это сопровождалось страшным писком – нас это с Димой очень удивило и насторожило – мы не могли понять, что это были крысы. К счастью, все обошлось без трагедии. Вспоминаю и другой случай. Мы с Димой дома одни, брата и родителей не было, внезапно к нам ворвался какой то мужчина – искоса и злобно взглянув на нас, подошел к печке и открыв крышку кастрюли, в которой находилась картошка, стал одну за другой жадно запихивать себе в рот картошку в мундире – мы даже не успели как следует испугаться, в то время как он, забрав с собой несколько картофелин, так же быстро исчез, как и появился, и сегодня мне кажется – это был какой-то сбежавший каторжник. Мама уже работала на консервном заводе в охране, иногда нам удавалось бывать в цехах этого завода и наслаждаться не только прекрасным ароматом продуктов, которые там перерабатывались, но и подкрепляться ими, правда с великой осторожностью. Помню, как в одно из посещений цеха по консервированию баклажанов, рабочие цеха вдруг внезапно нас выпроводили во двор, говоря при этом тихо: «Начальство ходит!» – в тот день нам так и не пришлось полакомиться другими деликатесами. Иногда
