в пользу такого вывода.
Во-первых, А. Смит-де относит связь стоимости с трудом как единственным фактором к далёкому прошлому. М. Блауг не хочет понять, что только в простом товарном хозяйстве такая связь наглядно обнаруживается в чистом виде, когда можно без помех понять происхождение, источник и природу субстанции стоимости. И раз товар и его стоимость сохраняются и при капитализме, то никуда не исчезают и их первородные черты. Добавляются новые экономические отношения и адекватные им формы, имеющие, конечно, свои причинные связи, например прибыль, но стоимостная природа прибыли в логически исходном пункте объясняется так же, как и стоимость вообще, т. е. стоимость в простом товарном хозяйстве. У А. Смита «работает» метод единства логического и исторического. Хотя признать его сознательным диалектиком нельзя, у него история исполняет роль методологического ключа познания современной ему действительности. Ведь и физиологию человеческого организма нередко изучают на живых организмах более низкой организации.
Во-вторых, у А. Смита, считает М. Блауг, нет понимания редукции капитальных благ (фактор современного общества) к затратам прошлого труда. Именно этот «недостаток» сказывается на том, что А. Смит не может объяснить, каким образом стоимость потребленной части основного капитала оказывается в стоимости готового продукта (такое объяснение на основе трудовой теории стоимости предложил К. Маркс), а вовсе не на понимании возникновения новой стоимости. Прошлый труд не создаёт стоимости.
В-третьих, А. Смит отвергал полезностную основу цены, но это связано с тем, уверяет М. Блауг, что он имел в виду «общую полезность», а не «предельную полезность», которой не знал. Такой же упрёк адресован и К. Марксу. Но разве это аргумент для отрицания того, что А. Смит придерживался трудовой концепции стоимости?!
В-четвёртых. «Для уяснения Смита нам нужен Маршалл», – утверждает М. Блауг. Это лучшая демонстрация достижений экономической мысли. Но то же самое (что упускает М. Блауг) можно сказать и по адресу К. Маркса, его «Теории прибавочной стоимости», например. Если уводом из истории развития трудовой теории стоимости М. Блауг хочет «возвысить» А. Смита, то прямому и грубому осуждению подвергается им смитовское учение о разграничении производительного и непроизводительного труда как «одной из самых пагубных концепций в истории экономической мысли».[14] Между тем эта концепция органично связана со смитовским пониманием трудовой природы стоимости как основы цены: производительным, по его учению, является не всякий труд, а лишь труд, производящий в материальном производстве товары и овеществляющийся в них. Ведь речь шла не о стоимости («ценности») природных даров и не о нематериальных услугах, а о продуктах, создаваемых товаропроизводителями в различных отраслях промышленности и сельского хозяйства. Смитовская теория производительного и непроизводительного труда, конечно,
