отыскать дорогу в зал и, открыв первую попавшуюся дверь, оказалась в маленькой, скупо освещенной комнате с лестницей, устланной ковровой дорожкой в красновато-золотистых тонах. Едва она решила вернуться, как следом в дверь влетел мальчик с двумя игрушечными мечами в руках. Мальчик помчался наверх и, уронив один из мечей, исчез из виду.
– Простите! – крикнула ему вслед Вайолет и наклонилась, чтобы поднять видавший виды деревянный меч. – Мне кажется, вы кое-что потеряли.
Но мальчик так и не вернулся.
Вайолет сжала рукоять меча и сделала выпад, угрожая притаившемуся у стены воображаемому противнику. Должно быть, этот меч был любимой игрушкой мальчишки – отполированная от частого пользования рукоять меча не оставила ни зацепки на шелковых перчатках. Таким же гладким был и короткий деревянный клинок.
Вайолет сделала еще один выпад.
– Эй вы, ни с места! – приказала она павлиньим перьям в высокой вазе на столике в нише, затрепетавшим от ее окрика. – Пропустите меня, и я обещаю, что не выдам никому вашего местонахождения. Но вы…
Она едва сдержала крик, когда навстречу ей из-за портьеры вылетел мужчина в фехтовальной маске и подбитой ватой куртке.
– Не говорите ни слова, – сказал он, предупредительно подняв руку, – но хочу предупредить: перьям нельзя доверять.
Вайолет попятилась к лестнице, сжимая деревянный меч.
– Кто…
Что это? Репетиция какой-то сцены из сегодняшнего представления? И репетиция ли это или часть действа? Вайолет уставилась на рапиру в правой руке незнакомца. Других действующих лиц поблизости не было.
О чем она думала, отправляясь в одиночестве бродить по чужому дому? Горничная предупреждала ее, что кровь, что течет в венах Боскаслов, должно быть, вовсе не кровь, а любовное зелье, и что зельем этим насквозь пропитано все в доме, даже воздух.
После мгновенного замешательства Вайолет решила юркнуть в нишу и скрыться за портьерой. Однако незнакомец с рапирой предугадал ее ход и отрезал ей путь к отступлению. Из-за маски она не могла разглядеть его лица, но она готова была поклясться, что его взгляд словно пронзал ее насквозь.
– Я очень глупо выгляжу? – прошептала Вайолет.
Джентльмен с рапирой галантно покачал головой:
– Вы тут ни при чем. Это все они – вероломные перья. Канальи пытаются меня задержать всякий раз, как я прохожу мимо.
Вайолет вздохнула, пряча меч в складках платья. Смысла в этом не было – он его уже увидел.
– Я чувствую себя ужасно глупо.
– Напрасно, – медленно сказал незнакомец, опуская рапиру. – Пропал наследник. И я не стал бы недооценивать опасность. Ситуация близка к критической.
Вайолет почувствовала симпатию к этому мужчине. И даже нечто большее. Словно они были сообщниками. Участниками заговора. В голосе его была приятная хрипотца, и звучал он доверительно и дружески.
