пятьдесят пять миль, – сказал Джосая Коули, но Полли это больше не интересовало. – Вчера и сегодня, несмотря на сильный снег, мы делали по десять миль. Если мы и дальше будем двигаться с такой скоростью, через три дня прибудем на место.
Три дня, и он их оставит. Поскачет ли он в Сент-Луис, или у него другие планы? Полли жалела, что не знает. Она бы хотела, чтобы ей хватило уверенности отойти от костра и пойти в темноту за майором Ричардсом. Она бы попросила у него прощения и сказала бы, что согласна, чтобы он немного посидел на козлах вместо нее, но она не могла. И не только из-за разговоров, которые такой поступок вызвал бы среди ее спутников, – она была уверена, что, сделай она так, майор просто пожмет плечами и уйдет, и это будет ужасно унизительно, а ее поступок будет выглядеть глупым и ребяческим.
Полли подставила ноги к самому огню, подошвы ботинок чуть ли не лизали языки пламени, но она все равно дрожала. Если бы была жива ее мать… Она бы с ней поговорила, и мать бы ее поняла. Полли чувствовала себя ужасно одинокой, как уже не раз бывало раньше.
Дарт подавил в себе гнев. Полли Керкем не отличалась от других женщин, и он был дураком, что клюнул, хоть и ненадолго, на ее обманчивую невинность. Ему хорошо была знакома грубость, с какой она отвергла его предложение править за нее лошадьми. Как он усвоил на собственном горьком опыте, дамы не приветствуют близкий физический контакт с джентльменом такого происхождения, как он. Они ищут его общества только под покровом темноты.
Он мрачно улыбнулся.
Полли Керкем только что попыталась его умиротворить. Два дня трудного путешествия, и ее строгие моральные правила смягчились: она уже готова была с удовольствием тайком уединиться с ним в темноте, когда остальные уснут.
Дарт отвинтил крышку фляги и сделал большой глоток отличного бурбона. Ее ждет разочарование. Ни одна женщина, которая стыдится быть замеченной рядом с ним днем, не будет наслаждаться его обществом ночью. Зря он ее поцеловал. До этого он видел в ней не более чем смазливого ребенка, но тот поцелуй заставил его в корне изменить мнение. Желание было Дарту хорошо знакомо, однако ее мягкие чувственные губы пробудили в нем нечто более глубокое. Нечто, что, как он думал, давно умерло и похоронено навсегда. Может быть, его так непреодолимо влекло к ней потому, что она тоже осталась без родителей и была одинока?
Дарт завинтил крышку фляжки и убрал ее в карман. Он почувствовал ее одиночество и откликнулся на него. А еще он отреагировал на светло-золотистые волосы, голубые глаза и тонкую талию.
Дарт невесело рассмеялся над самим собой. В первую ночь он долго лежал без сна, сверх всякой меры взбудораженный их встречей. И из-за кого? Из-за маленькой мисс, задирающей нос, из-за особы, которая при свете дня смотрит на него как на муху.
Ночь была пронизывающе ледяной. Дарт дождался, пока стихнут последние пожелания спокойной ночи, и только тогда вернулся. Полли слышала его тихие шаги, лежа рядом с Люси в фургоне Марриотов. Она не стала приподнимать уголок тента
