style="font-size:15px;"> – И охота тебе этот куль сквозь все три поверха тащить? Эвон в окошко сбрось, только не пришиби кого ненароком…
Бух!
– И-раз! И-два!..
Запах свежего дерева, горячего воска, сырой штукатурки и свежих красок буквально переполнял светлицу, где великий государь вершил свои державные дела.
– А что они делают? Мить?..
После звонкоголосого девчоночьего вопроса суета мастеровых моментально прекратилась, а сами они согнулись в низких поклонах перед наследником трона и его сестрой, девятилетней царевной Евдокией.
– Продолжайте.
Первым ожил постельничий дьяк, приглядывающий за мастеровыми. Затем вернулись к жизни скребки в руках у трех плотников, коими те «освежали» дубовые плахи пола перед вощением. Вслед за ними начали шевелиться столяры, собирающие нечто непонятное на двух мощных опорах, а еще два плотника, как раз выломавшие из проема старое окно, бережно прислонили его к стене и стали готовиться к установке нового…
– Это наш подарок батюшке, Дуня.
Сначала осторожно, а потом смелее потрогав золотистые завитки тонкой стружки, малолетняя царевна немного удивилась:
– Наш?..
– Конечно, наш. Федор придумал узор, который выложили цветным стеклом по краям новых переплетов. Вон тот, видишь?
Дмитрий аккуратно приподнял кусок поскони, укрывающий временно снятые с новых окон створки, показав ей труды младшего из царевичей.
– Иван измыслил для батюшки новый стулец.
Еще одна посконная тряпка слетела прочь, открывая любопытному взгляду что-то вроде небольшого трона на четырех изогнутых резных ножках, обтянутого красным аксамитом и с вышитым на спинке золотыми и серебряными нитями большим двуглавым орлом.
– Присядь. Удобно?
– Ага. Мягкий. А ты что придумал?
– Стол. И вон те полки для свитков и книг.
Поглядев на покряхтывающих от натуги столяров, как раз укладывающих в обклад из мореного дуба мраморную столешницу, обтянутую плотным зеленым сукном, Евдокия внезапно надулась:
– А я ничего не подарила, да?..
– Как это ничего? Иди-ка сюда.
Подведя ее к длинному коробу и развернув тряпки на одном из свертков, лежащих в нем, Дмитрий покачал в руке красивый подсвечник из светло-зеленого оникса.
– Не узнаешь?
На всякий случай шмыгнув покрасневшим носиком, девочка вгляделась:
– Нет.
Ничуть не огорчившись, старший брат порылся среди свертков, вытащив на свет божий точеную чернильницу.
– А это?
– Тоже нет!
Завернув в тряпицы оникс нежно-бежевого цвета, первенец Иоанна Васильевича запустил руку глубже, явно выискивая что-то конкретное.
