приятелями, судился с ними с переменным успехом… Но теперь его облик повредили неизвестные лица. Всё журналистское сообщество отреагировало так яро, что дело дошло до Президента; он мгновенно вызвал на ковёр министра МВД и пошло – поехало. Одним словом, все прочие громкие и менее громкие расследования оказались «под сукном».
Фёдоров вновь покосился на приумолкшего Кривцова. На лице последнего воцарилась печать озабоченности и сомнений. Он весь как то подобрался, словно бы изготовился к новым каверзным вопросам майора; а возможные эти вопросы были ему, ой как нежелательны до их совместной беседы при участии Соломина. Тем более в присутствии водителя, который, вполне возможно, давно получает свой «премиальный» конверт из директорских фондов.
«– А вообще интересно понаблюдать за такими фраерами в шоколаде, – думал майор полуприкрыв глаза и снова словно бы отключившись. – Ходит себе гоголем, поручения раздаёт, челюсть выпячивает и охрана персональная у него… Шефу отчёты в Испанию шлёт. И – вдруг – бац! Инкассацию, святая святых Службы безопасности, перекокали как цыплят! И тут же – хвост поджат; за спиной увольнение маячит, и физиономия вытянулась… – «Помогите, товарищ майор!»
Все они крутые до поры до времени.
Между тем вся кавалькада прибыла к месту дислокации. Фёдоров взялся было за ручку двери, но кто то из «телков», выскочив из автомобиля прикрытия, успел предупредительно распахнуть перед ним дверцу. Класс!
– Ну что ж, за то вас и держат! – подумал майор, украдкой разглядывая ладного «быка», облачённого при этом, в костюм размера на два больше, чем соответствующий ему по комплекции. Ну да! Надо ж кобуру прятать от посторонних глаз. В ресторан двинулись как по писаному – впереди один из телков, за ним Соломин; затем Кривцов с Фёдоровым и замыкали шествие ещё два телохранителя, причём шли они не на одном уровне, а диагонально: один чуть сбоку и впереди от замыкающего. Школа! Телохранители были ладные и почему – то имели кроме модельных тел ещё и модельные физиономии. Тот, что вышагивал впереди и вовсе был копией Дольфа Лундгрена в лучшие годы. Фёдорову вспомнилось, как в своё время в негласном списке требований районного комитета комсомола существовала неофициальная рекомендация сверху – на слёты и съезды выдвигать из первичных организаций ребят не только положительных, но и привлекательной наружности. Особенно это касалось девушек. Мдаа… Под луной ничто не ново.
Майор критически оглядел мешковатую фигуру Соломина, который на фоне «Лундгрена» выглядел пожилым еврейским учёным, последние лет пять просидевшим взаперти над глобальной проблемой. При минимальном доступе солнечного света.
«– Господи! Ну, неужели им непонятно, что не стоит очень близко стоять рядом с породистыми самцами а – ля «чистокровные арийцы!?» Майору сразу вспомнился коротышка – грузин, приезжавший на той неделе за помощью. Сам по себе вылитый – Карлик Нос,
