пассажиров. Прямо на остановке. На это место привозили пленных «укропов» во главе с полковником, чтобы полюбовались на дело своих рук. Так люди едва не порвали полкана в клочья. И людей понять можно. Натерпелись за месяцы обстрелов «Градами» и «Ураганами». Сколько уже мирных граждан похоронено? Сотни? Тысячи? Я бы на их месте не сдерживался. Но этого засранца мы, пожалуй, возьмем живым. Пригодится. Вполне возможно, что знает, сколько ещё таких козликов как он разгуливает по городу, разбрасывая в нужных местах радиомаячки. Это у «укропов» тактика такая появилась. После огромных потерь на фронте, после потери донецкого аэропорта, после того, как получили по зубам в открытых боестолкновениях они решили взять непокорный Донбасс измором, и непрерывными обстрелами. А чтобы понадёжнее разрушить всё, что можно, стали засылать в наш тыл диверсантов-наводчиков. Или вербуют и покупают кого-то из местных. Которые разбрасывают маячки в местах скопления людей и на объектах инфраструктуры, чтобы нанести как можно более значительный вред. А потом, где-то далеко отсюда, в десятках километров, всякие уроды с пьяным хохотом долбят и долбят из «Градов» и гаубиц. По мирному городу. Прямо по жилым домам и больницам, школам и газопроводам, котельным и подстанциям. Сам не раз видел на видеозаписях мобильников, изъятых у пленных. Сволочи.
Вот одного такого недоноска мы с Ханом и Вороном и засекли, направляясь в очередной рейд. Больно уж подозрительным он нам показался, решили проследить и посмотреть чего он так шифруется. Вообще то, это не совсем наша задача на данный момент, поставленная нам командованием. Но не проходить же мимо, если такой перец под руку подвернулся? Приостановившись, я поднял правую руку, и резко качнул вперёд, давая понять Хану и Ворону, что предстоит незапланированная работа. Осторожно выглянув за угол, я тут же отшатнулся обратно. Секунды мне вполне хватило, чтобы оценить ситуацию. Наводчик присел около стены подстанции, и усиленно делал вид, что справляет большую нужду. А сам тем временем активировал маячок, и запихивал его в слегка повреждённую кирпичную кладку. Вот только штаны в спешке забыл снять, идиот. Как бы его и в самом деле понос не пронёс, когда я вывалюсь перед ним, как чёртик из табакерки. Вот будет умора! Над нами вся комендатура будет ржать, когда мы доставим обделавшегося от испуга злодея.
Спиной, кожей почувствовав, что Хан с Вороном застыли соляными столпами, чтобы мне не мешать, я рванулся вперёд, в секунду преодолел отделявшие меня от наводчика несколько метров, и, совсем с ним не церемонясь, отвесил звонкую плюху, и вздёрнул за воротник. Для него всё произошло неожиданно, но характерного запаха я не учуял. Значит, мужик крепкий, надо признать, не струхнул. Даже права попытался качать. Едва оказавшись в строго вертикальном положении, он завопил:
– Чё такое, я не понял?! Пос… ть человеку не дают. Ну, приспичило мне!
Во козёл, а?! Отвесив ему ещё одну плюху, я пнул ногой лежащую на земле сумку:
– А там что? Бумага туалетная?
И велел подошедшему
