вспыхнули восхищением, и он протянул руку. Виттельсбах крепко сжал её.
– Я представлю тебя Лёвенштайну, – негромко сказал Конрад, – сегодня же.
Мужчины вздрогнули, когда воздух завибрировал от магии, и в тёмных нитях энергии рядом возник Морсатр.
– А, Конрад! – оживлённо сказал он. – Что, все в сборе?
– Уж не знаю, все ли, – усмехнувшись, ответил маг, – но яблоку упасть негде.
Майдель довольно ухмыльнулся и перевёл взгляд на Анатолия.
– А вы? Какую страну вы представляете?
– Россию. Моё имя Анатолий Оболенский.
– Мне знакомо ваше лицо.
Дукс хлопнул себя по лбу.
– Ах, да, вы внук моего предшественника?
– Совершенно верно.
– Очень рад новой встрече!
И Морсатр небрежно протянул руку. Кривая улыбка мелькнула на губах Анатолия, когда он её пожимал, но никто не обратил на это внимания.
– Идём. Не стоит заставлять людей ждать.
Они шагнули в гостиную, и там сразу воцарилось молчание. Майдель прошёл на своё место, на ходу приветствуя знакомых магов и кивая другим, склонявшимся в поклоне. Оболенский с Виттельсбахом сели рядом, остальные тоже заняли созданные из воздуха кресла.
– На повестке дня, друзья и соратники, мировое господство «Серви ноктис», – произнёс Морсатр, вызвав всеобщий громкий вздох.
Майдель был неподражаем. Он пустил в ход всё своё природное обаяние и благоприобретённое красноречие, голос его то понижался до шёпота, то взлетал, глаза сверкали вдохновением. Конрад, общавшийся с Вольфом тет-а-тет и никогда не видевший его публичного выступления, с любопытством следил за преобразившимся колдуном.
– Не удивительно, что ему удаётся убеждать. С такой-то подачей, – шепнул он Анатолию.
Тот согласно наклонил голову, и на губах его заиграла саркастическая усмешка. Неожиданно дукс обратился к Виттельсбаху:
– Конрад, а что скажешь ты?
Виттельсбах, упустивший, увлекшись наблюдениями, смысл речи Майделя, не растерялся.
– Тебе известно моё мнение, Морсатр, – сказал он.
– Но остальные с ним не знакомы, ты мог бы их просветить. Как-никак, ты же мой советник, – настаивал тот.
Маг почувствовал, как в душе его нарастает злость. Вольф, по-видимому, решил, что в присутствии многих Виттельсбах не решится отстаивать свою точку зрения и поддержит дукса против собственной воли. Ну, уж нет!
– Если бы я имел намерение делиться своими мыслями и соображениями с трибуны, то сам встал бы во главе «Серви ноктис», как и намечалось.
Конрад произнёс эти слова негромко, но услышали его все. Зазвенела тишина. В глазах Анатолия Виттельсбах увидел одобрение, несколько человек бросили на колдуна понимающие и сочувственные взгляды, а Майдель, побледнев, натянуто рассмеялся.
– Пожалуй, ты прав. Слова советника предназначены только для
