сущего ангела, а вот душонка – с гнильцой. Все пакости, которые когда-либо случались в доме, без нее не обходились. Извалять меня в золе или облить помоями – явно ее идеи. Откуда я это взяла? Все просто. Мне довелось подслушать, как однажды она науськивала своих братьев спустить собак на сына садовника – Эндрю – ребенка с существенными отклонениями в развитии. И, слава Богу, что все обошлось, потому что старший из братьев – Рассел – посчитал эту идею бредовой и поднадавал младшему, когда тот хотел его ослушаться. Рассел – единственный человек, который относился ко мне более-менее лояльно. Ему меньше всех доставляло желание издеваться надо мной, а может, мне просто хотелось в это верить. Он был на три года старше меня. Высокий, чернобровый, с небольшим прищуром на строгом лице, он покорил тогда мое детское сердце. Честно говоря, я ему тоже нравилась, иначе бы он не таскал втихаря от брата и сестры кусочки сахара и булочки с черникой. Но это происходило только тогда, когда, например, Софи болела, а младший находился в городе. Как же я любила эти деньки. Мы прятались с Расселом за старый сарай, находившийся в самой гуще сада, и болтали о том о сем. Он рассказывал мне про волшебников и магов, про сказочные города, где нет нищих и нет богатых. Я с замиранием сердца слушала его, и моя детская фантазия рисовала все, чего мне так тогда не хватало. Потом Рассел убегал на обед, после которого обязательно приносил мне какой-нибудь гостинец. Дожидаясь его, я постоянно гадала, что за сюрприз ждет меня на этот раз. Вот и в тот день, развалившись под раскидистой яблоней, я вальяжно перебирала в уме, чем Рассел побалует меня сегодня. Однако он явился ни с чем, такое было в первый раз, его лицо было красным и выглядело взволнованным.
– Конец! – еле слышно прошептал он. – Все!
– Чему конец? – я недоуменно уставилась на него.
– Всему. Завтра я уезжаю, – сокрушенно ответил он и, обреченно закрыв руками лицо, присел рядом.
– Как уезжаешь? Куда? – воскликнула я и резко приподнялась. – Зачем?
– Учиться…
– Учиться? Ты же итак умный, к тебе учителя постоянно ходят, ты читать умеешь, а я нет, – затараторила я, боясь потерять своего единственного друга. Его отъезд означал для меня крах всех надежд, ведь в своем богатом воображении через пару лет я была его верной женой. А сейчас он уедет, забудет про меня, найдет себе красивую и богатую девочку, и она, а не я, станет его женой. Слезы великого горя хлынули у меня из глаз. Видимо такой реакции Рассел никак не ожидал. Он молчал и удивленно смотрел на меня, его длинные ресницы беспрестанно хлопали, словно крылья бабочек, готовящихся вот-вот взлететь. Взглянув на него глазами, полными слез, я еще сильнее разрыдалась. Рассел осторожно взял меня за руку и уверенно произнес:
– Я буду приезжать на каникулы!
– Раз в год, – сопливя носом, проговорила я, продолжая плакать. – Долго, я остаюсь
