что у неё сейчас никого нет. Такая красивая девушка и одна. Может быть, у неё был какой-нибудь очень драматичный роман. Василий начал думать о Кате уже не как просто влюблённый мужчина, а как оперативный сотрудник милиции, которому за каждым необычным явлением, кажется скрывается что-то нехорошее или противозаконное.
Глава 11
– Где эти пидорасы? – спросил Захаров. Он сидел на переднем пассажирском сиденье служебной «девятки».
За рулём был Зудин. Сзади сидели Молчанов и Валерий Мухин.
– Не должен подвести Мишка. Он у меня крепко зажат в руках, – сказал Валерий.
– Может он обосрался и подался в бега? – предположил Молчанов.
– Нет. Не тот человек, слишком безвольный, – сказал Мухин.
«Девятка» стояла напротив дома, где на четвёртом этаже жил со своей семьёй стоматолог Блохин, которого должны были ограбить Шаров и компания. В пятнадцати метрах от подъезда, в который должны были уже пять минут, как войти грабители, тёрся молодой парень в чёрной пидорке и голубом коротком пуховике.
– Это наш? – спросил Захаров.
– Наш, – ответил Мухин. – Славка Огурцов из нашего чопа.
Огурцов должен был по плану стать свидетелем нападения бандитов на квартиру Блохиных и вызвать милицию. Весь план был шит белыми нитками, но по мыслям муровцов всё должно было пройти ровно. Раньше они проворачивали дела шитые более толстыми белыми нитками, и ничего им за это не было.
– А вот и они, – сказал Зудин.
К подъезду быстрым шагом двигались пятеро: Шаров, здоровый мужик в серой кепке и три пэтэушника. Они были вооружены двумя пистолетами, сделанными из газовых Зудиным.
– Блядь, крадутся, как малолетки какие-то, за версту видно, что какие-то воры или лихие люди, – заметил Захаров.
Семья Блохиных была в полном составе в трёхкомнатной квартире: отец Семён Блохин – сорокавосьмилетней сильно лысеющий мужчина с большими очками в роговой оправе, его жена Ольга его ровесница миловидная женщина в пёстром махровом халате, мать Семёна Нина Ивановна и дочь его Настя.
Нина Ивановна и Ольга пили чай на кухне. Семён Блохин читал нотацию Насте в её комнате.
Настя лежала на животе на своей кровати и листала толстый глянцевый журнал. Ей было девятнадцать лет. Она училась в институте.
– Настя. – Отец стоял около дочери с газетой в руке.
– Чего, пап.
– Мне нужно с тобой серьёзной поговорить.
– О Костике?
– Да. Ты сама всё прекрасно понимаешь, что он тебе не пара.
– Почему?
– Ты же сама знаешь, что он крутится в плохой компании. Тётя Маша сказала, что он дружит с бандитами, а может быть он и сам бандит…
– Ой, господи, кого ты слушаешь… Эта тётя Маша ваша…
– Ты
