совсем не прав.И, извинившись, он направился к жене,
От суеты устав.
Но, вспомнив, быстро про халат спросил:
«Брала ль ты чистить мой вчера халат?» —
«Он на гвозде висит и не помят».
И он, надев его, про все забыл.
Воображение его жены играло
Картину жуткую той страшной ночи
Что муж лежит, убит, и все, короче…
Она же, лежа на кровати, умирала.
Но муж пришел и цел, и невредим,
Истерики ее рассеяв дым,
Сказав «Кухарка добродетельна, как ты,
Мы перед ней с тобою виноваты».
Но тут запахло луком, щами, дегтем,
И этот запах их насторожил.
«Где спички? Дай-ка, мы свечу зажжем!» —
Совет семейный в этот миг решил.
«И заодно я покажу тебе
То фото нашего родного прокурора,
Он из палаты уходил к себе
И каждому давал автограф из задора».
Муж чиркнул быстро спичкой и зажег свечу,
И спальня у кровати озарилась,
Пошел он взять подаренную карточку,
И в спальне вновь истерика случилась.
И где его халат – теперь загадка новая!
На нем была шинель «ее» пожарного.
Лицо жены, от новых страхов вновь пунцовое,
Кухарка-то «ниш гит», не благодарная!
Юбилей
(А. П.Чехов, ПСС, т. 5).
В гостинице непрезентабельной шло торжество,
Собрата Тигрова актеры отмечали юбилей.
Их брат-актер необыкновенным слыл божеством,
От лобызаний и речей цветистых алкал елей.
Любовник первый не был весьма оригинален,
Сначала юбиляра восхвалял, братву свою пленяя,
Затем посетовал, что мир, мол, материален,
Но если б не было искусства, земля б была пустыня.
И завершил свой длинный монолог, глядя в окно,
Грозя туда кому-то своим мощным кулаком:
«Потомству нашему лишь оценить его дано,
А не людям, живущим алчно, с золотым тельцом!».
И смолк торжественно он с этими словами.
Актеры-други рявкнули «Ура!».
Альбом ему он преподнес, да с литерами,
Друзья все ринулись поздравить юбиляра.
Наш трагик обнял крепко всех, его почтивших,
И быстро опустившись в кресло,
стал рассматривать альбом,
Но не увидел лиц он, вместе с ним служивших,
Ведь фото делал человек, владевший плохо ремеслом.
А под мясное блюдо дерзал другой простак-актер,
Он соизволил даже прочитать ему мораль,
Сказав, что юбиляр имеет сволочной характер
И потому ему его, хлюста, безумно жаль.
Затем поднялся, плача, со словами сам Тигров,
Свой носовой платок в руках терзая, как вражину,
Свою известность лихо возвещая всей дружине
И потрясая пачкою гостиничных счетов.
И тут он не преминул высказаться об интригах гнусных,
В которых жертвою невинной падал
