не успевшая стать привычной и волновавшая его как мужчину, не давала пока повода задуматься над необходимостью заводить интрижки. Нет, Котенев отнюдь не слыл праведником, но все проходило как-то так, не трогая сердце и оставляя лишь недолгие приятные воспоминания, быстро вытеснявшиеся Лидой, его Лидушкой – неизменно очаровательной, заботливой хозяйкой и любящей женой.
Когда ему представили Татьяну Ставич – нового экономиста у смежников, – Михаил Павлович только скользнул по ее лицу равнодушно-приветливым взглядом и одарил молодую женщину дежурной улыбкой. И тут же забыл о ней, вежливо кивнув и отойдя для разговора с главным инженером.
Второй раз они встретились тоже по делу – Котенев приехал отстаивать неотъемлемые права своего объединения.
Директор пригласил для разговора главного инженера и начальника планового отдела, вместе с которым пришла Татьяна Васильевна. Сидя напротив нее за широким и длинным столом в директорском кабинете, Михаил Павлович получил возможность приглядеться к новому экономисту – высокая грудь, красивые глаза, умело наложенный грим. Неброская, но очень привлекательная, уютная и располагающая к себе женщина. Когда Ставич выходила, чтобы принести необходимые документы, Котенев успел убедиться, что и ноги у нее высший класс. И тут же вспомнил присказку давнего приятеля, философски рассуждавшего: если вижу красивую бабу, думаю: почему не моя, а когда станет моей, не дает покоя другая мысль: зачем она мне?
Действительно, зачем она Михаилу Павловичу? Ставич явно не из тех, кто готов на недолгие, ни к чему не обязывающие связи. Она не станет благосклонно принимать подарки-откупы при расставании, а потом шарить вокруг глазами в поисках нового достойного приключения, способного принести шубку, цветной телевизор или нечто подобное – хотя бы продвижение по службе или теплое местечко. Нет, она явно не из таких, и надо ли топтаться вокруг в брачном танце, как мальчишка? Слава богу, пятый десяток разменял, повидал кое-чего в жизни. Но отчего же тянет к ней и хочется ощутить ее ладонь на своей щеке, зарыться носом в пушистые волосы, прижать к себе, чувствуя, как податливо-упруго изгибается стройное тело?
После совещания он специально завел разговор, позволивший Ставич задержаться и принять в нем участие. Почему-то не хотелось, чтобы она ушла, исчезла за высокими дверями кабинета, обитыми коричневым дерматином.
Месяц или два они не виделись – не было причин ездить к смежникам, и все ограничивалось телефонными звонками.
Когда Лиду в очередной раз положили в больницу на обследование, Котенев промаялся несколько дней, потом решился и набрал номер служебного телефона Татьяны Васильевны. Растягивая слова, сбиваясь и ругая себя за нерешительность, Михаил Павлович пригласил ее поужинать. К его удивлению, она согласилась.
В ресторане он сунул метру четвертную и получил столик на двоих, заказал ужин и, неожиданно для себя, начал выкладывать Ставич все как на духу – про неудачную женитьбу в молодости,
