стрелявшую с позиций у Большого Аджалыкского лимана. До того она три дня вела прицельный огонь по городу, по морскому порту и его фарватеру, мешая кораблям Черноморского флота выгружать в порту маршевые батальоны, оружие, боеприпасы, продовольствие и снаряжение для осажденных советских войск. Кроме того, Приморская армия отбила очередной румынский штурм, хотя фашисты подошли к Одессе ближе: в Восточном секторе обороны – к поселку Фонтанка, в Западном секторе – к поселкам Фрейденталь и Красный Переселенец…
Рано утром я на попутном грузовике выехала из города по направлению к Куяльницкому и Большому Аджалыкскому лиманам. Командный пункт первого батальона располагался возле небольшого хутора. Я доложила капитану Сергиенко о прибытии в часть для дальнейшего прохождения службы. Завершила рапорт словами: «красноармеец Павличенко». Капитан улыбнулся:
– Ошибочку допустила, Людмила.
– Какую, товарищ капитан?
– Не красноармеец ты теперь, а ефрейтор. Поздравляю.
– Служу Советскому Союзу!
От радости хотелось закричать во весь голос: «Ур-ра!» Но следовало держаться солидно и сдержанно. Как-никак – первое армейское звание. Поступив добровольцем в РККА, я задумывалась о военной карьере, но не ожидала, что мое рвение и успехи в снайперской работе начальство оценит уже через полтора месяца. Впрочем, большие потери в наших войсках немало способствовали быстрому продвижению по служебной лестнице. Для тех, кто оставался в живых, конечно.
Разговор на КП продолжался, и я узнала, что за период моего лечения в госпитале в нашей второй роте произошли изменения. Во-первых, погиб командир моего взвода лейтенант Василий Ковтун, а вместе с ним – еще около тридцати человек. Произошло это во время кровопролитных боев 24, 25 и 26 августа около Куяльницкого лимана. Во-вторых, в полк недавно прибыло пополнение – моряки-добровольцы из Севастополя. Они горели желанием сразиться с врагом, но опыта пехотной службы не имели. Также к нам поступили и другие добровольцы – около сотни жителей Одессы.
– Я рад, что ты вернулась в полк, – сказал Иван Иванович Сергиенко. – Очень надеялся на это и даже приготовил подарки. Самый главный – новая снайперская винтовка системы Мосина вместо той, разбитой.
– Спасибо, товарищ капитан!
– Второй подарок попроще. Но полагаю, он тебе тоже понравится, – комбат протянул мне маленькую серую картонную коробочку, вроде тех, в которые упаковывают товары в «Военторге».
Я открыла ее. Там лежали два латунных треугольничка, знаки моего нового воинского звания. Требовалось прикрепить их на пустые малиновые петлицы воротника в самых верхних углах. Где бы я нашла таковые металлические штучки сейчас, в степи, простреливаемой насквозь, изрытой траншеями и окопами? Командир позаботился обо мне, и эта забота согревала сердце. Впрочем, капитан Сергиенко заботился не только обо мне, но и обо всех бойцах первого батальона. Он
