– Советский Союз.
О событиях в далекой южной стране часто и подробно писали наши центральные газеты. Так, прекрасные очерки публиковал в газете «Правда» журналист Михаил Кольцов. Он рассказывал о подвигах бойцов интербригад, о воздушных схватках между летчиками немецкого легиона «Кондор» и нашими пилотами-добровольцами, летавшими на советских самолетах. На ровных пространствах Пиренейского полуострова происходили даже танковые сражения. В них участвовала техника опять-таки трех государств: Италии, Германии, СССР.
Волну возмущения в нашей стране вызвала варварская бомбардировка небольшого городка под названием Герника, расположенного в Стране Басков. Никакой военной необходимости наносить удар по нему не было. Тем не менее в апреле 1937 года более пятидесяти немецких самолетов подвергли нападению поселение, находившееся в руках республиканцев. Налет почти полностью уничтожил его. Погибло много мирных жителей. Впоследствии выдающийся испанский художник Пабло Пикассо, потрясенный этим злодеянием, создал картину под названием «Герника», ныне известную во всем мире. Рассказ о трагедии Герники долго волновал и русские сердца. Но вместе с эмоциями следовало подумать о том, какой будет новая война и когда она подступит к нашему порогу.
Я уже училась на втором курсе истфака, и как-то само собой у меня возникло желание обновить свои навыки стрелка, поскольку теперь они могли пригодиться. Федор Кущенко посоветовал пойти в двухгодичную Снайперскую школу Осоавиахима, которая недавно открылась в Киеве. Туда брали только тех, кто имел удостоверение на звание «Ворошиловский стрелок» второй ступени. Также от поступающих требовали справку с работы или учебы и краткую автобиографию, заверенные в отделе кадров, справку врачебной комиссии о пригодности к военной службе. Требуемые документы я предоставила, и меня приняли. Вскоре стало понятно, что в этом учебном заведении у меня есть все шансы подняться на новый уровень в обращении с ручным огнестрельным оружием.
Занятия проходили два раза в неделю: в среду с шести часов вечера до восьми и по субботам, с трех часов дня и до шести часов вечера. Нам вручили удостоверения, которые служили пропуском на охраняемую территорию Школы, а также потребовали приходить на занятия в темно-синих гимнастерках, выданных здесь же. Все это напоминало армейские правила, но мы не роптали, а наоборот – прониклись сознанием серьезности – и нашей ответственности – при будущей учебе.
Скажу несколько слов о программе Снайперской школы.
Она действительно готовила сверхметких стрелков для службы в Рабоче-крестьянской Красной армии. На политзанятия отводилось 20 часов, на строевую подготовку – 14 часов, на огневую подготовку – 220 часов, на тактическую – 60 часов, на военно-инженерную – 30 часов, на рукопашный бой – 20 часов. Испытания по пройденной программе занимали 16 часов. Курсантов, сдавших выпускные экзамены на «отлично», включали в особые списки в гор- и райвоенкоматах, периодически вызывали на переподготовку,
