приближенных к Гитлеру деятелей Третьего рейха, в своих воспоминаниях говорит о встрече Гитлера в его ставке с особо отличившимися офицерами-фронтовиками, принимавшими участие в прорыве к Тереку. Во время этой встречи один из офицеров высказался в том смысле, что дальнейшему стремительному продолжению наступления помешала лишь задержка с подвозом боеприпасов, что произвело сильное впечатление на нацистского фюрера, приказавшего немедленно принять меры по недопущению впредь подобных задержек [79, с. 407].
Действительно, дела на Кавказе в августе для противника развивались вполне обнадеживающе. Краснодар, Майкоп, Ворошиловск, Пятигорск, Элиста один за другим переходили под контроль наступающего вермахта. В последние дни июля была осуществлена переправа через Маныч. Как пишет К. Типпельскирх, «6 августа подвижные соединения, почти не встречавшие сопротивления, вышли к железной дороге Ейск – Баку на участке от Ейска до Армавира. Вскоре после этого немецкие передовые отряды достигли Кубани. 8 августа был захвачен Майкоп – первый, самый маленький и основательно разрушенный советскими войсками при отходе нефтяной район. Одновременно два танковых корпуса севернее среднего течения Кубани повернули на юго-восток, чтобы продвигаться к более важной цели – району Грозного» [165, с. 321].
Перевод 4-й танковой армии на сталинградское направление, казалось, не слишком ослабил вначале наступательный порыв и возможности группы армий «А». Об этом говорил тот факт, что такие победы, как взятие Майкопа, Краснодара, выход к Баксану, Тереку и кавказским перевалам, были достигнуты в течение августа, то есть уже после переподчинения армии Гота группе армий «Б». Однако подлинное значение нахождения в составе группы армий «А» 4-й танковой армии должно было стать очевидным позднее – на решающей стадии броска к грозненской нефти, а именно – в ходе битвы за Малгобек.
Таким образом, 4-я танковая армия на начальном этапе операции «Блау» выступала в роли резерва, призванного усилить тот участок фронта, который будет выбран приоритетным. Однако в силу вышеприведенных доводов представляется правильным считать главной причиной ее перевода не столько утратой Гитлером интереса к кавказскому направлению или даже снижение значения последнего в оперативных планах немецкого руководства, сколько присущую фюреру переоценку успехов своих армий на кавказском направлении в июле – августе и стремление быстро и легко добиться аналогичных успехов под Сталинградом.
Тем не менее в ставке Гитлера в это время, как представляется, более или менее трезво оценивали возможности своей группировки на Кавказе. В соответствии с указаниями, данными 31 августа Гитлером относительно дальнейших действий группы армий «А» ее командующему Листу и записанными в дневнике начальника Генштаба Ф. Гальдера, «главной задачей 1-й танковой армии определяется
