нововведений в его жизнь. За несколько часов он сделался начинающим наркоманом и вором. Еще он, видимо, на долгое время лишился своих друзей, если только они его не сдадут – ведь он был с ними.
Нарушать библейский запрет «не укради!» никак не входило в его планы. Он подумал, что один плохой поступок влечет за собой другие и потом они уже следуют друг за другом нескончаемой вереницей.
Если вы идете сейчас по Моховой улице в сторону Невского, то навстречу вам идет высокий худой юноша с выразительными и печальными глазами, с тонкой шеей и копной густых волос на голове, на нем длинный серый плащ. Он похож на молодого поэта-девственника, слегка сконфужен и не от мира сего, кажется, что он вот-вот готов заплакать.
Бретёр шел по улице, злобно ругался и пил уцелевшее пиво. Оно было таким же безвкусным, как его жизнь. Тогда он еще не был Бретёром и даже не называл себя так. Это была предыдущая, куда более неудачная версия данного героя.
Как практически любой парень его возраста, он был несчастно влюблен. Это мрачное садомазохистское чувство постепенно раскрывало глаза на мир, жизнь каждый день сбрасывала с себя покровы и обнажала всю свою ужасную естественность.
Эта девочка, тощая как черт знает что, когда она стояла в коридоре, то опиралась на стену или дверь и извивалась, как змея, поигрывая черными бровями и глазами, наполненными туманной похотью. Ее возлюбленный был бандитом, а с Бретёром она делилась своими неясными переживаниями по поводу него: то она его любит, то не любит, то хочет, но не любит, то хрен знает что. Обычный набор случайных женских позывов. Он сделал вывод, что бандит был грубым и тупым животным, лишенным даже отрицательных достоинств. Когда они последний раз с ней встречались, то он ощутил себя сточной канавой для ее эмоций, а под занавес вручил ей свои стихи, предварительно скомпонованные на листе А4. Она – о чудо! – взяла их и положила в сумочку вместе с сигаретами.
Его воспитывали как принца, и он чувствовал себя малопригодным к реальной жизни, она казалась сплошным страданием. В глубине души он, разумеется, понимал, что это совсем не так и это лишь тараканы в голове. Все было в принципе вполне сносно, даже хорошо, просто уготованная ему жизненная колея хорошего парня никак его не устраивала. Если одна часть его неокрепшей натуры любила страдать, находя в этом утонченное удовольствие, то другая часть готовилась взбунтоваться. Мысли сводились к тому, что нужно начинать бунтовать против всего, чего угодно. Только, как это сделать, он не имел ни малейшего представления. Было не ясно даже, с чего начинать.
Когда он шел по улице, то всегда смотрел по сторонам и замечал едва уловимые детали. На Моховой улице расположилось театральное училище и еще набор каких-то техникумов, там всегда толпились люди. Девушки с неряшливыми волосами, сигаретой во рту, богема – это будущие актрисы. Рядом величественные красотки из ПТУ, которые на их фоне
