время был воином; он достаточно долго жил среди обыкновенных мужчин и женщин и хорошо знает жизнь. Те явления повседневности, от которых стены Школы успешно отгораживают ее обитателей, он знает не понаслышке: он испытал их на себе. Он знает, например, что мужчины и женщины влюбляются, женятся, заводят детей… Прожив пятнадцать лет вне стен Школы, я склонен думать, что Азвер мыслит более правильно, точнее – он на правильном пути к решению этой проблемы, ибо связь между тобой и твоей женой сильнее, чем то, что разделяет жизнь и смерть.
Олдер колебался. Но все же не выдержал и сказал:
– Я тоже так думал! Но ведь… это же бесстыдство – так думать. Да, мы любили друг друга так, что я не могу выразить это словами, но была ли наша любовь сильнее всех прочих любовей? Была ли она сильнее, чем любовь Морреда и Эльфарран?
– Возможно, она была не менее сильной.
– Но разве это возможно?
Ястреб посмотрел на него, точно чему-то радуясь, что-то приветствуя, и ответил так ласково, что Олдер почувствовал себя польщенным:
– Видишь ли, – сказал он, – самая страстная любовь приходит обычно весною жизни, прекрасная, цветущая, однако она обычно ведет к несчастью или даже смерти. И поскольку эта любовь умирает в самом расцвете своей красы, именно ее воспевают поэты и музыканты, именно о ней слагают легенды: это любовь, которой удалось избежать старости. Такой была и любовь Молодого Короля и Эльфарран. Такой была и твоя собственная любовь, Хара. Нет, она не была сильнее, чем любовь Морреда. Но была ли любовь Морреда сильнее, чем твоя?
Олдер, задумавшись, не ответил.
– В абсолютных вещах не бывает понятия «больше» или «меньше», – продолжал Ястреб. – Все или ничего – так говорит истинный влюбленный, и это так и есть. Моя любовь никогда не умрет, говорит он. Он утверждает вечность. И имеет на это право. Разве может умереть его любовь, когда это для него сама жизнь? Да и что мы знаем о вечности? Мы способны лишь мельком ее увидеть – когда испытываем чувства, подобные страстной любви.
Ястреб говорил негромко, но слова его обжигали, в них чувствовалась огромная энергия. Он умолк, откинулся назад и сказал, чуть усмехнувшись:
– Каждый деревенский парнишка-недотепа поет о любви. Каждая девчушка на свете грезит о ней. Но Мастера острова Рок почти не знакомы с нею. Кроме, пожалуй, Путеводителя, который, возможно, знал когда-то раньше, что такое страстная любовь. Я, например, узнал ее очень поздно. Но не слишком поздно! – Он посмотрел на Олдера; в глазах его по-прежнему горел огонь и некий вызов. – А у тебя такая любовь была, – завершил он свой монолог.
– Да… – Олдер глубоко вздохнул и сказал задумчиво: – Возможно, они и сейчас вместе там, в той темной стране, Морред и Эльфарран.
– Нет, – сказал Ястреб со спокойной уверенностью.
– Но если такая связь между людьми действительно возможна, то что же может ее разорвать?
– Там влюбленных нет.
– Но
