не разделявшие общей антигерманской точки зрения, за десять предвоенных лет ушли в отставку или сделались маргиналами[322]. Финальным аккордом стало то, что в 1908 г. сэр Фрэнк Лессельс, работавший послом в Берлине с 1895 г. и горячо защищавший идею дружбы с Германией, был заменен на сэра Эдварда Гошена, который был убежден во враждебных намерениях немцев.
Странно, но человек, который полностью сформулировал опасения министерства по отношению к Германии, сам был отчасти немцем по происхождению и был женат на немке. В министерстве иностранных дел проще всего было встретить представителя высших классов британского общества, и Айра Кроу заметно выделялся на их фоне своими привычками и интересами. Он восхищался великими германскими историками, ценил музыку, сам отлично играл на рояле и был одаренным композитором-любителем. Добавьте сюда легкий немецкий акцент и огромную трудоспособность – и станет понятно, почему этот человек сразу бросался в глаза. Он был сыном немки и английского консула и вырос в Германии, в среде образованных представителей высшего среднего класса – такой же среде, какая породила и Тирпица. Его родители были знакомы со злосчастным императором Фридрихом-Вильгельмом[323] и его супругой, кронпринцессой Викторией. Они разделяли либеральные воззрения этой пары, а потому, хотя сам Кроу и был глубоко привязан к Германии и германской культуре, он также глубоко сожалел о том, что воспринимал как триумф «пруссачества» с его авторитарными и милитаристскими замашками. Кроу также критически относился к «беспорядочному, заносчивому, а иногда и прямо агрессивному духу», который, по его мнению, пронизывал жизнь германского общества. То, что Германия искала для себя в мире место, сопоставимое с ее новым потенциалом, Кроу понять мог – он даже искренне симпатизировал этому стремлению. Но он решительно осуждал методы, с помощью которых германское руководство шло к достижению этой цели, – например, готовность требовать для себя колонии за счет других держав и склонность угрожать соседям военной силой. Как он писал матери в 1896 г., Германия привыкла считать, что может обращаться с Англией скверно, «как будто пиная дохлого осла»: «Но если животное очнется и внезапно окажется львом, то это может несколько смутить наших охотников»[324]. Кроу увидел свою миссию в том, чтобы подтолкнуть свое начальство к сопротивлению «германскому шантажу».
Незадолго до начала 1907 г. Кроу был назначен руководить тем направлением работы министерства иностранных дел, которое касалось Германии и других стран Западной Европы. 1 января 1907 г. он направил сэру Эдварду Грею, тогдашнему министру, свой самый знаменитый меморандум. По напористости содержавшихся там аргументов, охвату истории вопроса и стремлению понять мотивацию Германии этот меморандум можно сравнить с «Длинной телеграммой» Джорджа Кеннана, которую тот составил в начале холодной войны, чтобы попытаться
Там же, 76, 85.
Имеется в виду император Фридрих III, отец Вильгельма II, который был болен раком и правил всего несколько месяцев.
Otte, «Eyre Crowe and British Foreign Policy», 27.
