как зачарованная, бессильная и безвольная глядела в глаза стоявшего перед нею и владевшего теперь ею человека.
– Глядите на воду! – произнес он повелительным голосом.
Она послушно исполнила его приказание, стала пристально, не отрываясь, глядеть в графин с водою.
– Думайте о ком-нибудь! – еще повелительнее, еще властнее потребовал он.
И в это же самое мгновение она стала думать о графе Зонненфельде.
Все общество мало-помалу сдвинулось к середине комнаты, окружило Елену и глядело на нее.
Наступила полная тишина, никто не шевелился.
Елена забыла все и всех, не помнила, где она, не замечала теперь, что на нее обращено более полсотни взглядов, только думала о Зонненфельде и глядела в графин с водою.
Так прошло три, четыре минуты. Вдруг Елена вздрогнула всем телом. Лицо ее покрылось мертвенной бледностью. Странным, будто чужим голосом она крикнула:
– Вижу!
Она действительно видела. Теперь перед нею была не прозрачная вода, а ясно и отчетливо, как действительность, на которую глядит в уменьшительное стекло, вдруг обрисовалась комната, и она узнала эту комнату. То был кабинет ее бывшего мужа в Вене. Вот он сам, только уменьшенный до размеров марионетки. Он сидит за бюро и пишет, время от времени почесывая своей красной рукою кончик длинного, горбатого, покосившегося на сторону носа. Вот он обернулся и взглянул… и ей кажется, что этот крошечный граф Зонненфельд ее видит и глядит на нее своими бледными глазами. Он встал и прошелся по комнате…
И вдруг все исчезло. Она уже не думала о нем. Она внезапно вся наполнилась мыслью о другом человеке. Человек этот близко от нее, в той же гостиной графа Сомонова, где и она. Но она ведь не помнит, где она, и совсем забыла, что он здесь, так близко. Она только думает о нем… Снова гладкая, неподвижная поверхность воды начинает тускнеть, а потом вдруг загорается каким-то розовым светом, и из этого розового света выделяется что-то… Яснее и яснее… комната, только это не кабинет в Вене… Это комната, ей неизвестная. Она никогда не знала и не знает такой комнаты. Комната небольшая и просто убранная: большой стол, на столе чернильница, свечи под абажуром, большая открытая мозаичная шкатулка, наполненная бумагами. Дальше – широкий диван, несколько тяжелых кресел, покрытых темной кожаной обивкой… Он, тот, о ком она думает, сидит перед столом и будто ждет кого-то. Да, она чувствует, понимает, что он ждет. И вот дверь тихо отворяется… перед нею женщина. Она вглядывается в эту женщину. Она как будто где-то мельком видела это прелестное юное лицо, эти ясные глаза, эти чудные белокурые волосы… Она, наверное, видела где-то эту женщину, или, вернее, эту юную девушку… Но где? когда? Она того не может вспомнить. Она только невольно поражена ее красотою, особенно чистой, особенно ясной красотою.
Она с остановившимся сердцем ждет, что будет дальше… да, что будет дальше? Как она здесь, эта юная красавица? откуда она? кто она? зачем? для чего он так ждет ее?..
Вот
