ection>Пролог
В светлом гулком помещении аэропорта в Завентеме было многолюдно, как впрочем, и положено тому быть. Брюссель – столица Евросоюза – притягивал к себе не только туристов и чиновников, хотя и тех и других было здесь с лихвой. Через этот аэропорт проходило множество стыковочных рейсов, поэтому здесь всегда присутствовали вяло-вальяжно шатающиеся, не знавшие, куда себя приткнуть в ожидании следующего рейса, наравне с суетливо-опаздывающими, которые сердито продирались сквозь праздную толпу к стойкам регистрации.
Молодой парень Марк в футболке солнечного цвета, обтягивающей покрытые бронзовым загаром мускулы, горчичных хлопковых брюках, измятых в мелкую складку из-за долгого перелета, и в открытых черных сандалиях на босу ногу неспешно прошел мимо стойки номер 11, бросив на очередь, толпившуюся у нее, короткий, но цепкий взгляд.
Это был четвертый или пятый по счету круг, который размеренно совершил Марк по траектории вдоль ряда стоек регистрации. Каждый раз он смотрел на наручные часы, и с каждым разом взгляд его становился все более рассеянным и потерянным.
Наконец, замкнув еще один круг, он, окончательно поникший, остановился, оперившись на информационную стойку. Поместив рюкзак на полу между ногами, а руки в передних карманах брюк, он погрузился в свои мысли, время от времени поглядывая на часы.
Он не узнал ее, ту, которую ожидал в течение бесконечных двух часов, прошедших с момента его приземления в аэропорту Брюсселя. Она возникла внезапно в толпе, образовавшейся у стойки номер 11 и, увидев его, поспешила навстречу, лучезарно улыбаясь. Голос автоинформатора заглушил ее обращение, направленное Марку.
1
«Я хочу получить грант для написания кандидатской диссертации, потому что меня действительно волнует проблема национальных разногласий, которые очень остро встали перед моей страной в последние годы».
Моник повторяла про себя заученную речь, которую она произносила перед комитетом по присуждению грантов на исследовательскую работу в Гентском университете в Бельгии. В это время в окне, в которое был устремлен ее взгляд, разбегался по взлетной полосе очередной самолет с красными точками, вырисовавшими латинскую букву b на синем, цвета navy, хвосте и надписью того же цвета на корпусе Brussels Airlines. Через какие-то полчаса ей тоже предстоит взлететь на самолет в небо и отправиться в тотальную неизвестность. По условиям гранта Моник должна была отправиться на 6 месяцев в Россию, в город Казань, в котором, по мнению комитета, ей удалось бы найти превосходный материал на тему: «Проблема межнациональных коммуникаций». Вернее, искать проблемы ей надо было в собственной стране, а отправлялась она за изучением наглядного успешного решения этих проблем.
В голове, словно в ответ на ее речь, всплыли слова ее подруг и их недоуменные лица. «Кому нужны твои исследования? Это все политика, не будь разногласий, кому нужны были бы политики?» – говорила Софи. Ей вторила Матильда: «Ну-ну, посмотрим, как ты взвоешь в другой стране. Сразу решишь, что никаких проблем вовсе нет». «Не дури, зачем тебе нужен этот грант? Тем более уезжать надо на полгода. Это же целая вечность!» – крутила пальцем у виска Эмма.
Никто не верил до конца, что Моник все-таки подпишет согласие на участие в гранте и отправится в Россию. Но именно недоумение и ирония ее ближайших подруг и стало последним решающим фактором. Тихую и молчаливую Моник подруги никогда не принимали всерьез. Таскали ее везде за собой, потому что с ней было удобно. Она могла всегда одобрительно высказаться по поводу нового наряда или бижутерии. А если не одобряла, то молчала или отводила в сторону взгляд и тему разговора, так, что невозможно было понять – нравится или нет. Еще Моник была прекрасным слушателем, она могла подолгу слушать, и казалось, что она слышит, а не занята своими мыслями. По крайней мере, поддакивала она всегда вовремя и по существу. И всегда-всегда принимала сторону своих подруг.
Все они оканчивали магистратуру факультета Общественных и политических наук Гентского универститета Бельгии и присматривали себе достойное занятие на будущее. «Социолог» – именно так значилась в дипломе присужденная квалификация, весьма благозвучная профессия, которая, все же, не сулила особых почестей и славы. Кроме того Моник мучили вопросы ее самоопределения. Она плохо представляла себя в будущем, занимающуюся исследованиями. Вернее, она представляла себя этакой бесполезной букашкой, копошащейся в бумажках. Куратор ее курса предложил Моник, как весьма старательной на его взгляд ученице, продолжить обучение и писать докторскую диссертацию. Не последним был факт высокой финансовой обеспеченности семьи Моник. Не всякая семья согласится оплачивать образование в престижном вузе своего великовозрастного чада еще пару лет. Подруги Моник сразу открыли ей глаза на прозорливость куратора, предложившего со всего потока именно Моник поступать в докторантуру. Именно тогда в ее душе затаилось оскорбленное чувство превосходства. Теперь
