оторви – новый отрастает! Мне голову сруби, на место старой головы у меня новая всегда появляется.
– А как же мозг, – спросила Яга.
– Какей мозг, – прищурившись, переспросил Кощей.
– Ну, тем, чем думают.
– А мозг у меня в другом месте имеется. В сундуках мозг мой спрятан, где ни кто никогда не догадается!
– Я ваше бессмертие уже знаю, где вы его прячете! Точно не в сундуках!
– Ну и где, – спросил Кощей, делая ехидную рожу.
В это мгновение за окном замка мелькнула тень. Голова змея Горыныча влезла в окно и, испуская дым, спросила:
– Вызывал хозяин?!
– Вызывал, – ответил Кощей, подавая Горынычу кусок свежего мяса.
– Что изволите, – спросил Горыныч, облизываясь.
– Полетишь в тридесятое царствие, что Русью святой кличется. Похитишь у князя Владимира его чадо, да мне в замок доставишь. За это получишь пять пудов свежей говядины и десять свинины.
– Говядина ваше бессмертие, это хорошо, но на Русь святую я не полечу. Нет мне резона, за пять пудов говядины своими головами рисковать. Да и киднепинг у нас у Горынычей не в почете. Да и свиньи мне тоже не в радость, ибо я веры не той. Нам свинину кушать, вера не позволяет.
– А за десять пудов, – спросил Кощей, накалывая на вилы очередной кусок мяса.
– И за десять тоже, ваше бессмертие, – ответил Змей и, облизнувшись, схватил кусок зубами, проглотив его в мгновение ока.
– Вы ему ваше бессмертие вольную дайте, – сказала Яга – он за вольную куда хочешь, слетает, и кого хочешь, приволочёт.
– За вольную пожалуй можно, – сказал Горыныч. – Только там ваше бессмертие, вокруг всей Российской державы стрельцы по тайным скрадкам и схронам попрятались. Блюдут окаянные, небо над державой, чтобы ни какой дракон заморский покуситься на святое не имел можливости. Луки у них тугие, а стрелы каленые. Ночью лететь надо, чтобы не попасть под обстрел.
– Я тебе птеродактиль, шапку невидимку дам. Будешь даже днем никому невидим, – сказал Кощей.
– Эй, ваше бессмертие! Коша! А шапочку эту, мне еще лет тридцать назад обещали, – сказала Яга, ссыпая в карман золотые, которыми пожертвовал Кощей. Я в этой очереди была первая!
– Цыц, старая клизма, – сказал Кощей. – Вот оженишь меня на княжеской дочери так сразу шапку невидимку и получишь. Чай не навсегда даю Горынычу, а на время.
– А коли не вернет? Коли порвет, аль моль её почикает?!
– А коли не вернет, то я из его шкуры себе сапоги пошью, да рейтузы с бахромой! Крокодилья шкура она завсегда в цене была.
– Я ваше бессмертие не крокодил и не птеродактиль. Меня ученые мужи рептилоидом реликтовым нарекли. Поэтому, прошу, ко мне с уважением относится – как к реликтовому.
Яга обиженным взглядом посмотрела на Кощея и прошипела:
