которые она старательно симулирует при его пике, вот именно – старательно, и профессионально грамотно симулированные. А что: вполне разумно. Чтоб «клиент» думал, что ему сильно повезло, и он «нашёл наконец ту, что гармонично подходит ему в постели…». И оплачивал «эксплуатацию» устройства под названием «Марина» подольше… Пока, наконец, это хитро… опое «устройство» не раскусит.
Или оно не выдоит с него уж слишком много.
Или «устройство» своим поведением, или злобной отповедью прямо в лицо не даст понять, что – затрахал! В смысле – надоел.
Олег повидал достаточно «зазноб».
К чему лицемерие: состоятельные «клиенты», которых в столице достаточно, могли позволить себе «беспорядочные половые связи» без каких-либо взятых на себя обязательств. Он не знал, да, собственно, и не интересовался, когда и как сформировался такой стиль отношений, когда красивая женщина – игрушка, продукт, товар и предмет роскоши для состоятельных мужчин.
Всё имеет цену – в том числе и красота. Будь то натуральная. Или созданная искусственно – умелыми руками наноинженеров салонов Консума. Спа-салонов. Или даже банального тренажёрного зала – который стоит сейчас, ох, немало…
А вот та женщина, что не выделяется броской внешностью, или не имеет источников, позволивших бы преобразить в лучшую сторону свои внешние, «товарные» данные, может рассчитывать только на положение жены при каком-нибудь заштатном сереньком инженере, водителе, фермере, или простом заводском работяге.
Но то, что такое положение устраивает и его, и тысячи «избранных» нуворишей, он отлично понимал. Это – составная часть полученных с богатством привилегий. Бонусов. Льгот. Назовите, как хотите, но это – не цинизм. А констатация факта.
Именно для получения таких дорогих игрушек, (да и других: например, виллы на лазурном берегу, счёта в швейцарском банке, «Порша», и шикарной квартиры в центре Москвы) в том числе и работал он, как наскипидаренный ишак, все эти долгие девятнадцать лет, пока его фирма осваивала производство качественных сэйверов, и добивалась доверия клиентов.
Эти и другие мысли иногда он вполне сознательно впускал в своё сознание, продолжая, и продлевая то, что делал обычно за каких-то пятнадцать-двадцать минут.
Занимался любовью.
И сегодня он знал: то, что он три часа назад «расслабился», позволит ему увеличить время «занятий» более чем вдвое: посмотрим, милая, что ты запоёшь!
Милая явственно начала проявлять признаки беспокойства минут через двадцать после того, как ушёл доставщик.
Она с подозрением поглядывала на лицо Олега, очевидно пытаясь определить, когда тот будет «готов».
Он зарычал, вышел, и развернул её в такое положение, что глядеть ему в глаза – ну никак не получалось! Стоя на коленях, и упираясь головкой с разметавшимися волосами в резную спинку, не больно-то пооглядываешься!
Милая начала стонать. Затем – извиваться.
