style="font-size:15px;"> – А вы чего так хромаете? – спросил Сева.
– На какую ногу? На правую или на левую?
– На обе.
– На правую – я занимался марафонским бегом по бездорожью, пересекал Кению и Танганьику. Ты меня слушаешь, паренек?
– Слушаю.
– И как назло – стадо слонов. Последним шел слоненок, у него была куриная слепота. Он наступил мне на ногу. А левая нога – мой последний подвиг. Спортивная ходьба. Стадион в Сиднее. Дистанция двадцать километров, толпы зрителей безумствуют, моя любимая Настя выступает за команду Белоруссии, и вдруг я вижу, что один из аборигенов целится в нее бумерангом, знаешь, что это такое?
– Знаю, конечно!
– А я не знал! Бумеранг поражает Настюху под коленом, она падает, и ихняя австралийка обходит ее. И тогда я, не нарушая правил, хватаю Настюху на руки и шагаю с ней на руках к финишу. Это дозволено правилами… Да, дозволено. И в этот момент начинает извергаться вулкан Везувий…
– Роман, – раздался голос из открытого окна кабинета. – Не отвлекай своими сказками молодого человека от дела.
– Это не сказки, это трагедия моей короткой жизни.
– Никакого Везувия в Австралии нет! – крикнул Афанасий Столичный. – Можешь спросить у мальчика.
– Да я сам его видел! – возмутился Роман. – Я как раз рассказываю, почему стал хромать. А стал я хромать, потому что капля расплавленной лавы капнула мне на левую ногу. Вот и хромаю на обе ноги.
– Везувий, – закричал Афанасий, – в Неаполе!
От звука его мощного голоса зашатались деревья, и листья полетели на траву.
– Я и говорю – в Неаполе, – согласился Роман. – В Австралии.
Никто не стал с ним больше спорить, и, по знаку начальника лагеря, Сева вбежал в кабинет и схватил телефонную трубку.
Телефон был большой, тяжелый, похожий на египетскую пирамиду со срезанной вершиной, из которой торчали две пары изогнутых рогов, чтобы удобнее было класть на них трубку.
– Всеволод? – раздался в трубке голос, который Сева тут же узнал – голос Царевны-лягушки. Он был взрослый, густой, низковатый для такого хрупкого создания, чистый, и все слова она выговаривала правильно, словно иностранка, которая отлично изучила наш язык.
– Здравствуйте, – сказал Сева.
Со стороны начальнику лагеря, например, могло показаться, что Сева совершенно спокойно разговаривает по делам или с какой-нибудь родственницей. А на самом деле внутри Севы все дрожало, принялось растворяться и превращаться в кисель. Это еще ничего, что голова стала кисельной и руки окиселели, но хуже было с ногами, они же расплывались, и пришлось свободной рукой вцепиться в край стола, чтобы не уехать на пол и не расплющить кисельный нос об угол этого стола.
– Сегодня вечером, – сказала царевна, – Афанасий Трофимыч устроит в лагере вечер сказок, и ты уж, пожалуйста, никуда не уходи. Сиди возле большого костра и внимательно
