мой мальчик. Эта дама, эта легендарная личность, – твоя прабабушка.
Лалла Фатна была прекрасна. Гордо подняв голову, раскинувшись на подушках в шитом золотом и драгоценными каменьями кафтане, она, казалось, держала в своей власти не только мужчин, но и их грезы.
Дядя перешел к другому портрету, изображавшему трех облаченных в пышные бурнусы мужчин с грубыми лицами в обрамлении ухоженных бород. Взоры их были настолько решительны, что чуть не выпрыгивали из рамы.
– Посередине мой отец, иными словами, твой дедушка. Рядом его братья. Справа – Сиди Аббас. Он уехал в Сирию и больше не вернулся. Слева – Абдельмумен, человек блестящий и просвещенный. Он обладал такой потрясающей эрудицией, что вполне мог бы стать светочем науки в Улемасе, но, к сожалению, слишком быстро поддался соблазнам. Он сдружился с европейскими торговцами, забросил землю и скот, стал сорить деньгами в домах свиданий. Его нашли мертвым в глухом переулке, кто-то вонзил ему в спину кинжал.
Мы повернулись к третьему портрету, размерам превосходящему два предыдущих.
– На этой фотографии твой дедушка, он в центре, и пятеро его сыновей. От первого брака у него были три дочери, но он никогда нам о них не говорил. Справа от него – мой старший брат, Каддур. Он не ладил с отцом, уехал в столицу, решив заняться там политикой, и за это был лишен наследства… Слева – Хасан; жил на широкую ногу, якшался с девицами легкого поведения, осыпая их драгоценностями, и заключал за спиной семьи сомнительные сделки, поглотившие значительную часть наших ферм и табунов. Когда твоего дедушку вызвали в суд, ему не оставалось ничего иного, как развести руками и признать нанесенный ущерб. От этого удара он так и не оправился. Рядом с Хасаном Абдесамад; он был на редкость трудолюбив, но хлопнул дверью после того, как отец запретил ему жениться на кузине, семья которой путалась с французами. Стал солдатом и погиб где-то в Европе под конец Первой мировой войны… Два мальчугана, которые сидят у ног твоего дедушки, – это твой отец Иса, самый младший из нас, и я, старше его на два года. Как мы друг друга любили… Потом я тяжело заболел, и меня не могли вылечить ни доктора, ни знахари. Тогда мне было столько же, сколько сейчас тебе. Дедушка пребывал в отчаянии. Когда кто-то посоветовал отдать меня на попечение монахиням, он наотрез отказался. Но поскольку я угасал на глазах, он и сам не заметил, как оказался у ворот монастыря…
Дядя показал мне фотографию, на которой стояли несколько монахинь:
– Вот они, мои спасительницы. Мое выздоровление затянулось на несколько лет, по прошествии которых я успешно сдал выпускные экзамены. Твой дедушка, разоренный эпидемиями и залогами, согласился заплатить за то, чтобы я выучился на фармацевта. Он, наверное, понял, что с книгами у меня будет больше шансов преуспеть в жизни, чем с заемщиками. Потом я встретил Жермену, на химическом факультете, где она занималась биологией, и дедушка, до этого намеревавшийся женить меня на какой-нибудь кузине
