его и признал, что адрес указан не был.
– Здесь значится только резиденция мистера Уоллингера в Анкаре, – констатировал он. Разумеется, это было совсем незначительное нарушение протокола, но Том подумал, что завтра первым же делом Макрис отловит в аэропорту подчиненного, отвечавшего за эту часть работы, и будет долго и нудно отчитывать его за упущение. – Но здесь есть номер телефона, – заметил он, как будто старался компенсировать конторскую ошибку.
– Номер телефона на Хиосе?
Макрису даже не нужно было проверять код города.
– Да.
Согласно предварительному отчету, который получила Амелия накануне похорон, Уоллингер использовал свою собственную летную книжку и летную лицензию, чтобы нанять в Турции «сессну», свой настоящий паспорт, чтобы попасть в Анкару, но никаких следов его передвижения по Хиосу обнаружено не было. Во время пребывания на острове его мобильный был в основном выключен; никакой активности по кредитным картам Уоллингера тоже не выявлено – ни по личной, ни по одной из четырех, зарегистрированных МИ-6 на другие легенды. Он умудрился провести неделю на Хиосе невидимым, будто привидение. Том заключил, что Уоллингер был с женщиной, и старался скрыть, где он находится, и от Джозефин, и от Амелии. В то же время тщательность, с которой он все это проделал, позволяла предположить, что Пол мог и встречаться здесь с кем-то из контактеров.
– Номер не кажется вам знакомым?
– Знакомым? Мне? – довольно надменно переспросил Макрис. – Нет.
– Не известно ли вам ничего по поводу того, что мистер Уоллингер делал на острове? Зачем он сюда приезжал? Может быть, до вас дошли какие-нибудь слухи, или вы прочитали что-то в газетах?
Том понимал, что вопросы, подобные этим, в его кругах называют словом «трал», но тем не менее ему казалось важным их задать. И его нисколько не удивило, когда Макрис легким покашливанием дал ему понять, что мистер Хардвик чересчур углубляется в детали.
– Пол Уоллингер был просто туристом, разве нет? – спросил он, приподняв брови и совершенно не пытаясь придумать толковый ответ. – И я конечно же не читал и не слышал ничего такого, что могло бы предположить его другие интересы. Почему вы спрашиваете?
Том вежливо улыбнулся:
– О, это просто сведения общего характера для доклада. Мы должны точно установить, не может ли быть такого, что мистер Уоллингер намеренно лишил себя жизни.
Макрис немного подумал. С лица его при этом не сходило выражение достоинства и осознания собственной важности. Разумеется, он сразу же сообразил, что если по делу Уоллингера будет вынесен вердикт «самоубийство», то это сразу снимет с аэропорта Хиоса ответственность за произошедшую катастрофу и возможное дело против инженера, проверявшего «сессну», возбуждено не будет – по причине отсутствия оснований.
– Давайте я порасспрошу людей, – сказал наконец Макрис. – Если уж говорить начистоту, я еще не обсуждал катастрофу с моими коллегами из Турции.
– Как насчет ваших собственных инженеров?
