style="font-size:15px;"> – Савелий! Да не стой в проходе! Это огонь в стекле. Что, никогда такого светильника не видел? Помогай с кастрюлями. Кстати, короб, что возле тебя, сразу забери. Кружка, миска да ложка на каждого. Там всё по мешочкам разложено. Прямо с ними и раздай своим.
Посуды у рязанцев практически не было, только деревянная ендова да медный котелок, куда с трудом бы влез гандбольный мяч. В принципе, они могли обойтись и этим, но когда дают хорошие вещи, надо брать. Единственное, что заинтересовало Савелия, зачем нужны миски, если в них еды помещается всего на одного. Мои объяснения его только удивили. Оказывается ели на Руси из тарелок по двое или втроём не потому, что не знали персональной сервировки стола или из-за банальной экономии. Вовсе нет, сделать тарелку из коры – минутное дело. Как ни странно это прозвучит, причина была в ограниченном количестве блюд, и положить в миску того, сего, разного – возможности не было. Пиры и княжеские застолья не в счёт – там работают профессиональные повара и печи у них не метр на метр, как в большинстве изб. Если взять среднестатистическую сотню, то у девяносто девяти жителей той же Рязани не было таких понятий за столом, как первое, второе и компот. Готовили одно блюдо. Толокно либо щи, каша или дичь, репа али рыба. Хорошо, если раз в день. Впрочем, личная деревянная посуда была, если человек болел, причём из того сорта дерева, которое помогало в излечении. Наличие медной или серебряной, как и из других металлов считалось роскошью. Естественно, дорогую утварь в дорогу почти не брали, если ты, конечно, не на вершине социума. Так что побаловал я бойцов, а те сделали для себя соответствующие выводы.
Разобравшись с завалом из коробок и подхватив тощие сидоры своих будущих работников, я подошёл к рабам. Десяток очень истощённых людей в дубовых колодках смотрел на меня злыми, полными ненависти глазами в ожидании своей участи. Их одежда представляла собой жалкие лохмотья. Обуви не было вовсе, зато запах давно немытого тела буквально висел в воздухе.
– Слушать в два уха, пока они есть. Я ваш новый хозяин. Здесь будет строиться крепость. Кто будет работать, тот получит новую одежду, сытное питание, кров и по окончании строительства свободу. Кто захочет убежать, будет пойман и убит.
Сидевшие на траве пленники, смирившись со своим положением, молчали. Возможно, им впервые за несколько дней предложили еду и рассказали о том, что их ожидает. Да и заплечные мешочки с лямками, как раз по количеству сидельцев, говорили о том, что сначала будет аванс, а не изнуряющая работа. Расценив молчание как знак согласия, я развязал первый попавшийся под руку вещмешок и вытащил из него миску с ложкой. Затем извлёк булку отрубного хлеба.
– Кто умеет кашу сварить?
– Я могу кашеварить, – ответил мужичок с колодкой на шее, сидевший как раз передо мной.
Повар нашёлся сразу, видимо поговорка «поближе к кухне – подальше от начальства» имеет глубочайшие корни. Деревянный
