морген! – обратился я к присутствующим со зверской улыбочкой. Вкупе с фуфайкой, валенками и трехдневной щетиной вид у меня был как у чистокровного зэка.
– Это он? – Работник умственного труда слегка попятился от новоявленных гостей.
– Не волнуйтесь, Григорий Львович, – заверил мой сопровождающий. – Никакой ошибки.
– Как-то он не похож на того, о ком нам рассказывали. – Пепел с сигареты упал Григорию Львовичу на пиджак. – Вы уверены, что его можно посвятить в наши дела?
Последняя фраза относилась к человеку в конце стола.
– Решение приняла Комиссия. – Я вдруг понял, что мне до жути знаком этот голос. – И каким бы ни было наше мнение, мы вынуждены подчиняться.
Перо закончило фразу, поставило энергичную точку и легло на столешницу. Писавший поднял голову, и в меня уперся неподкупный взгляд, поколебавший самоуверенность вашего покорного слуги. Сказать, что мне знаком этот человек, было бы издевательством по отношению к истине. Я знал его как свои пять пальцев. Просто не ожидал встретить здесь.
Совсем не ожидал.
– Эдик, что у него с руками! – возмутилась женщина. У нее оказался глубокий и приятный голос.
– Он преступник, Любовь Андреевна, – объяснил капитан, – а потому должен содержаться в наручниках. К тому же я несу за него ответственность.
– Немедленно расстегните!
Взгляд Эдика метнулся в дальний конец стола. Оттуда последовал слабый кивок. Эдик достал из кармана ключ, и стальные кольца спали с моих запястий. Закусив краешек нижней губы, чтобы не простонать от боли, я помял багровые кисти, разгоняя кровоток.
– Проходи, – сказал человек в конце стола. – Мы тебя заждались.
– Неужто меня не подводит зрение! – Я изобразил шутливое удивление, пряча за ним потрясение. – Какие люди, Сергей Палыч! Как же тебя занесло в такую даль от московского кабинета? Столько лет блестящей карьеры – и вдруг Сибирь. Не на того фаворита поставил?
– Они что, знакомы? – тихо спросила Любовь Андреевна у научного работника. Тот нервно пожал плечами.
– По крайней мере, меня не вышвыривали из армии за пьянство и мордобой, – последовал спокойный ответ.
Этот человек всегда знал, как задеть меня за живое.
– Сядь, не маячь. – Ладонь Эдуарда подтолкнула меня к ближайшему стулу.
Я вдоволь насиделся в вертолете, но совету последовал, разместившись на небольшой площади с максимальным комфортом: забросил ногу на ногу, облокотившись локтем на спинку. Для полного счастья не хватало сигареты, но вряд ли кто-нибудь предложит мне это маленькое удовольствие. Спасибо, хоть наручники сняли.
Эдуард за моей спиной закрыл дверь. Человек в конце стола откинулся в кресле:
– Григорий Львович, можете начинать.
Научный работник нервно затушил окурок в стеклянной пепельнице, поморщился и произнес:
– То,
