чему вы теперь? НеужелиС венком флердоранжа, с венчальным венком,
Сплели стебельки иммортели?
Мечты о померкшем, мечты о былом,
К чему вы на брачной постели
Повисли гирляндой во мраке ночном,
Гирляндой цветов иммортели?
Мечты о померкшем, мечты о былом,
К чему вы душой овладели,
К чему вы трепещете в сердце моем
На брачной веселой постели?
13 марта 1894
Змеи
Приникни головкой твоей
Ко мне на холодную грудь
И дай по плечам отдохнуть
Извилистым змеям кудрей.
Я буду тебя целовать,
Шептать бред взволнованных грез,
Скользящие пряди волос
Сплетать и опять расплетать…
И я позабуду на миг
Сомнений безжалостный гнет,
Пока из кудрей не мелькнет
Змеи раздвоенный язык.
30 августа 1893
В саду
Не дремлют тени,
Не молкнет сад;
Слова сомнений —
Созвездий взгляд!
Пусть ропщут струи,
Пусть плачет пруд, —
Так поцелуи,
Прильнув, солгут!
Пусть, глянув, канет
В аллее свет, —
Мелькнув, обманет
Любви обет!
И пусть в истоме
Трепещешь ты, —
Все бледно, кроме
Одной мечты!
11 мая 1894
Лирические поэмы
Встреча после разлуки
Забытая, былая обстановка:
Заснувший парк, луны застывший свет,
И у плеча смущенная головка.
Когда-то ей шептал я (в волнах лет)
Признания, звучавшие, как слезы,
В тиши ловя ласкающий ответ.
Но так давно, – по воле скучной прозы,
Мы разошлись, и только в мире тьмы
Ее лицо мне рисовали грезы.
Зачем же здесь, как прежде, рядом мы,
В объятиях, сплетая жадно руки,
Под тенями сосновой бахромы!
Зачем года проносятся, как звуки,
Зачем в мечтах туманятся года,
И вот уж нет, и не было разлуки!
По синеве катилася звезда,
Когда она шепнула на прощанье:
«Твоя! твоя! опять и навсегда!»
Я шел один; дремали изваянья
Немых домов и призраки церквей;
И думал я, как лживо ожиданье.
О бард любви, далекий соловей,
О лунный свет, всегда необычайный,
О бахрома нависнувших ветвей!
Вы создали пленительные тайны,
Вы подсказали пламенную ложь,
Мой страстный бред, красивый, но случайный:
Ищу в себе томительную дрожь,
Роптание живительных предчувствий…
Нет! прочь слова! себе ты не солжешь!
Сокровища, заложенные в чувстве,
Я берегу для творческих минут,
Их отдаю лишь в строфах, лишь в искусстве.
А в жизни я – как выпитый сосуд;
Томлюсь, дрожа, весь холоден, ликуя,
Огни
