Все равно ведь сами догадаются. В бою спутаешь врага с другом из-за такой чепухи – мало не покажется.
– Светлый, – вдруг проговорил Морозко. – Там сидит Светлый.
– Пошли поздороваемся, – сказал я и шагнул к ресторану.
Морозко чуть не схватил меня за рукав. Чего он боится – нападения? Игнорируя его, я подошел к веранде, наклонился, чтобы не стукнуться лбом о плетеный навес, и сел на деревянную табуретку напротив смуглого крымского татарина.
Да, приходится быть толерантным. Говорят, перепись крымчан проходила с ошибками именно потому, что каждого обитающего на полуострове татарина по умолчанию записывали как крымского. А это вроде как две большие разницы.
Сидящий передо мной молодой мужик – иначе и не назвать – был самым настоящим крымским татарином, явно с внушительной родословной, тянущейся от печенегов. В Севастополе он, конечно же, не жил. Местные по ресторанам не ходят. Но я был на все сто уверен, что где-то в Крыму у него имеется старый дом, в антресоли которого валяется еще советский паспорт с крымской пропиской. Вперемешку с кучей куда более старинных бумаг. Да, парнишке явно лет было прилично.
– Мир вам, – кивнул он. – Махсуд, третий уровень. Очень приятно.
– Сергей Воробьев, Дневной Дозор Москвы. – Я махнул рукой своим трем тусовщикам. – Второй уровень… Ты тут уже давно?
– Два часа, – ответил Махсуд.
Стало быть, он сюда раньше нас приехал? И когда же успел? Транспорт по летнему расписанию еще не ходит.
– Ты дозорный? – живо спросил Морозко, беря себе стул и ныряя под натянутый над головой тент.
– Да, – заулыбался Махсуд. – Пожалуй, что дозорный. Ночной Дозор Таракташа.
Хорошо, что я в этот момент не пил пиво. Точно поперхнулся бы.
Ромка и Лина так и вовсе таращились на пятого участника, как на ревоплощенного Конфуция.
– Таракташ? – протянула Лина. – А где это?
– Под Судаком, – ответил татарин. – Темные называют его Дачное. Вроде так?
Я был без понятия. Никогда не посещал те края. И чтобы Темные и Светлые пользовались разными географическими атласами, тоже не слышал.
Подошла официантка. Я ткнул пальцем в колу. Ромка выбрал гамбургер с квасом. Евгений Морозко взял мороженое. Я даже не сомневался. Но потом понял, что он его взял для Лины.
– Может, кофе? – предложил он.
– Нет! – отрезала девушка.
Ну да. Ты же на кофе и смотреть не можешь, наверное. Психосоматика – сильная вещь.
– Судак, значит, – сказал Ромка, крутя в руках зубочистку. – Это же вроде рыба такая?
– Это речная рыба, – вымолвила Лина. – В Крыму не водится.
– Но зачем тогда город именем рыбы назвали?
– Не ссорьтесь, дети, – сказал я, принимая у официантки бутылку колы и стакан. – Вот Севастополь назван в честь космической станции, по которой бегала Аманда Рипли. У всего есть своя история… и легенда.
