Гвадаррама,Как преддверье воздушного белого храма.
Мечтательный вечер
Мечтательный вечер над лесом дышал безмятежно,
От новой Луны протянулась лучистая нить,
И первые звезды мерцали так слабо и нежно,
Как будто бы ветер чуть слышный их мог погасить.
И было так странно, и были так сказочны ели,
Как мертвая сталь, холодела поверхность реки,
О чем-то невнятном, о чем-то печальном, без цели,
Как будто бы пели над влажным песком тростники.
И в бледном объятьи две тени родные дрожали,
И каждой хотелось в другой о себе позабыть,
Как будто бы можно в блаженстве не ведать печали,
Как будто бы сердце людское способно любить!
«От последней улыбки луча...»
От последней улыбки луча
На горах засветилася нега,
И родились, блестя и журча,
Два ключа из нагорного снега.
И, сбегая с вершины горы,
Обнимаясь в восторге едином,
Устремились в иные миры,
К отдаленным лугам и долинам.
И в один сочеталися ключ,
Он бежал, прорезая узоры
Но от мрака разгневанных туч
Затуманились хмурые горы.
И последняя ласка луча
Потонула в туманной печали
И холодные капли ключа
На остывшую землю упали
«Где-то волны отзвучали...»
Где-то волны отзвучали,
Волны, полные печали,
И в ответ
Шепчет ветер перелетный,
Беззаботный, безотчетный,
Шепчет ветер перелетный,
Что на свете горя нет.
Амариллис
Амариллис, бледная Светлана!
Как нежданно сердце мне смутили
Ласки мимолетного обмана,
Чашечки едва раскрытых лилий.
О, как сладко светлое незнанье!
Долго ли продлится обаянье,
Много ль золотистого тумана,
Сколько будет жить моя светлана?
Призрак упований запредельных,
Тайна предрассветного мечтанья,
Радостей прозрачных и бесцельных, —
С чем тебя сравню из мирозданья?
С ландышем сравнить тебя не смею,
Молча, амариллис я лелею
Стройная пленительностью стана,
Бледная воздушная светлана!
И ты изменила
И ты изменила,
Не черной изменой,
Но быстрою смертью своей красоты.
Ушла, как светило,
Развеялась пеной,
Померкла, как песня, во мгле пустоты.
Цветы, расцветая,
Немой красотою
Приветствуют Вечность и вянут во сне.
И пыль золотая
Летит над водою,
И тает и тонет в чужой глубине.
Я жаждал слиянья,
С лучом откровенья,
Созвучия встречи с бессмертной душой.
Но нет обаянья,
Погасло мгновенье,
И смертному смертный – навеки чужой.
