style="font-size:15px;"> Полночь и свет
Полночь и свет знают свой час.
Полночь и свет радуют нас.
В сердце моем – призрачный свет.
В сердце моем – полночи нет.
Ветер и гром знают свой путь.
К лону земли смеют прильнуть.
В сердце моем буря мертва.
В сердце моем гаснут слова.
Вечно ли я буду рабом?
Мчитесь ко мне, буря и гром!
Сердце мое, гибни в огне!
Полночь и свет, будьте во мне!
Слово Завета
О, человек, спроси зверей,
Спроси безжизненные тучи!
К пустыням вод беги скорей,
Чтоб слышать, как они певучи!
Беги в огромные леса,
Взгляни на сонные растенья,
В чьей нежной чашечке оса
Впивает влагу наслажденья!
Им ведом их закон, им чуждо заблужденье.
Зачем же только ты один
Живешь в тревоге беспримерной?
От колыбели до седин
Ты каждый день – другой, неверный!
Зачем сегодня, как вчера,
Ты восклицанье без ответа?
Как тень от яркого костра,
Ты в ночь бежишь от места света,
И чаща вкруг тебя безмолвием одета.
Проникни силою своей
В язык безмолвия ночного!
О, человек, спроси зверей
О цели странствия земного!
Ты каждый день убийцей был
Своих же собственных мечтаний,
Ты дух из тысячи могил, —
Живи, как зверь, без колебаний! —
И в смерти будешь жить, как остов мощных
зданий!
Морской разбойник
Есть серая птица морская с позорным названьем —
глупыш.
Летит она вяло и низко, как будто бы спит, – но,
глядишь,
Нависши уродливым телом над быстро сверкнувшей
волной,
Она увлекает добычу с блестящей ее чешуей.
Она увлекает добычу, но дерзок, красив, и могуч,
Над ней альбатрос длиннокрылый, покинув
возвышенность туч,
Как камень, низринутый с неба, стремительно
падает ниц,
При громких встревоженных криках окрест
пролетающих птиц.
Ударом свирепого клюва он рыбу швырнет
в пустоту
И, быстрым комком промелькнувши, изловить ее
налету,
И, глупую птицу ограбив, он крылья расправит
свои,
И виден в его уже клюве блестящий отлив чешуи. —
Морской и воздушный разбойник, тебе я слагаю свой
стих,
Тебя я люблю за бесстыдство пиратских порывов
твоих.
Вы, глупые птицы, спешите, ловите сверкающих рыб,
Чтоб метким захватистым клювом он в воздухе
их перешиб!
Как испанец
Как Испанец, ослепленный верой в Бога и любовью,
И своею опьяненный и чужою красной кровью,
Я хочу быть первым в мире, на земле и на воде,
Я хочу цветов багряных, мною созданных везде.
Я, родившийся в ущельи, под Сиэррою-Невадой,
Где лишь
