ниточка мыслей по привычке выстраивает мой день, и вдруг раздается звонок в дверь… Размазывая пену по лицу, я набрасываю махровый халат, мечусь в поисках тапочек и на пятый, настойчивый звонок, открываю дверь. На пороге стоит молодой разносчик пиццы: «Серафимовы! Две пиццы: классическая и с креветками!» «Серафимовы живут в соседней квартире!» – я говорю с раздражением и злостью. Как молниеносно я превратилась в ТЕТКУ. Всего полдня на пенсии – и вот результат.
Я принимаю душ, смываю остатки цитрусовой пены, сушу феном волосы, собираю их остатки в пучок, делаю легкий макияж «без глаз».
У меня всю мою жизнь было два вида макияжа: легкий и традиционный. Традиционный: когда торопишься и не торопишься на работу или еще куда-нибудь, все равно немного белишь (белыми тенями) веки, подводишь незаметно глаза, подкрашиваешь ресницы, слегка тонируешь кожу лица контуром в цвет светлой помады, обводишь губы, прыскаешь пару раз повседневными духами KNOWING и летишь по делам. Легкий макияж исключает формирование глаз. Глаза светлые, голубые, белесые ресницы – все это остается нетронутым рукой художника. Для легкого макияжа, в субботу, воскресенье, на даче и на отдыхе, достаточно: оттенить брови, слегка, совсем чуть-чуть нанести тон – только на нос, и сделать яркими и красиво очерченными губы. Получается, что в одном случае главное – это глаза, а в другом соответственно – губы.
Выхожу на улицу без плана и без конкретного дела, так, «чтоб утомить ненужную тревогу…», и бреду через маленькую рощицу около соседнего дома.
Как слеп человек!.. Как слабо он видит мир… Мало-помалу знания и ощущения открывают ему то, мимо чего еще вчера он проходил и не замечал. Вот и сейчас я сижу на лавочке и вижу вдруг огромное количество этих самых одиноких пенсионеров, бредущих по парку в разные стороны. Пенсионные парочки стариков и старушек, громко разговаривающих по причине убывающего слуха, сосредоточенно стремящихся с тележками на колесах в местные магазины или уже возвращающихся обратно. Тоскливое зрелище…
Мимо меня прошел парень, разносчик пиццы, с кипой коробок в руках, обернулся и весело улыбнулся, как старой знакомой. Я не успела ответить ему тем же и упрекнула себя за куда-то подевавшуюся молниеносную реакцию, которой я обладала всю жизнь.
Весна. Уже тепло не только днем. Настроение сродни глубокой осени. Сижу на этой деревянной лавке, как пришитая, как будто тело налито свинцом и ничего не хочется делать, и никуда не хочется идти.
На тропинке опять появился разносчик пиццы, уже без коробок, пружинистой походкой возвращается от дальних домов за крохотным перелеском. Я приготовилась улыбнуться ему, роясь в душе в поисках позитива. Парень спружинил и приземлился рядом, с широкой улыбкой, скороговоркой произнес: «Вы очень похожи на мою маму, она умерла в позапрошлом году, ее машина сбила на Осеннем бульваре», – он взял мою руку и поцеловал ее, вскочил, быстро пошел дальше, обернулся и помахал рукой задорно и добросердечно. Я
