шаг, который жертва домашнего насилия сделала не без труда. «Он меня убьет! – говорила она, глотая слезы. – Вы должны остановить его». И Дубровская понимала, что это не пустые слова. Конечно, у нее нет полномочий арестовать негодяя, нет крепких мускулов, чтобы поставить его на место. Но она знает закон. Стало быть, выход из непростой семейной драмы обязательно найдется. Ей нужно лишь немного времени, чтобы наметить план действий.
Дубровская с гордостью подумала, что ее знания и небольшой адвокатский опыт могут принести ощутимую пользу. Как ни верти, это намного сложнее, чем подобрать правильный тон пудры к цвету лица. Посмотрела бы она, как стушевались бы светские красавицы, доведись им выступать с защитительной речью под сводами областного суда! Когда на тебя направлены десятки глаз, когда каждое твое слово оценивается – тогда вряд ли поможет тебе умение разбираться в тенденциях осенне-зимней коллекции одежды. И аромат дорогих духов не заглушит дрожащий тихий голос.
Но сегодняшний вечер – это не стадия прений в очередном уголовном деле. Значит, все-таки придется отложить в сторону кодексы и решить наконец проблему, какой бы глупой она ей ни казалась. Будь что будет! Она выйдет к приятелям своего мужа и примет участие в этой нелепой затее. Но изображать из себя ведьму? Увольте! Она обойдется простым черным платьем и маской. Быть может, под этой картонкой, с прорезями для глаз, никто и не заметит ее смущения…
В дверь вежливо постучали.
– Елизавета Германовна! Вас ждут.
Это был Ян, приятный молодой человек, подвизавшийся с недавних пор у ее супруга кем-то вроде охранника и водителя в одном лице. Андрей нанял его через агентство и фактически навязал Елизавете его услуги. Дубровская отвратительно водила машину и время от времени попадала в рискованные ситуации. Избавив себя тем самым от головной боли за свою неразумную жену, Мерцалов с головой ушел в бизнес…
Лиза вздохнула. Как ей хотелось оказаться на месте этого молодого мужчины! Ему не придется прятать лицо под маской и вести пустую светскую беседу. Он сядет в стороне, возьмет в руки газету и будет изредка отрываться от строк, услышав чью-либо слишком громкую реплику или заразительный смех. Возможно, он даже посмеется в душе над ними, взрослыми людьми, забавляющимися, как дети. А может, отметит про себя никчемность своей молодой хозяйки, не умеющей веселиться и робеющей, как школьница. Конечно, он и бровью не поведет (он хорошо воспитан), но почувствует к ней что-то похожее на жалость или пренебрежение.
Ну, довольно о нем. Ей пора идти, и, если удача будет сегодня на ее стороне, вечер пройдет размеренно и скучно. Слишком бурное веселье в новой компании ничего хорошего не сулило.
Дубровская открыла дверь. Уже смеркалось. Фонари отбрасывали свет на крыльцо дачного домика, а полная луна уже успела занять свое место на небе. Ночь стояла на пороге, обещая искушающим ее людям море веселья и бездну ужаса…
