o
Теплый зимний вечер. Софи – белокурая девочка восьми лет – сидела у окна, задумчиво подпирая руками голову, и с грустью смотрела вдаль. С неба густой стеной сыпал снег, одевая прохожих в белые одежды. Девочка с самого утра находилась в глубокой задумчивости: сегодня она случайно подслушала разговор родителей, которые вполголоса обсуждали, что именно ей подарить. Казалось бы, чего тут бояться? Но это было не все. Софи совершенно отчетливо увидела в руках отца свое раскрашенное письмо, которое она почти два дня назад написала Деду Морозу.
– А что теперь? Как письмо оказалось у родителей, и почему они решали, что из перечисленного на заветном листке ей подарить? Что получается, что Деда Мороза не существует что ли? – с горечью шептала девочка, стирая украдкой слезы, предательски выступавшие на глазах.
Но самое страшное было то, что до Нового года оставался всего один день, а это значило, что 31 декабря с последним ударом часов разрушатся все ее мечты, а вся таинственность, связанная с ее любимым праздником, станет просто пшиком. От этих мыслей, теснивших душу и разум маленького ребенка, Софи впала в еще большее отчаяние.
– Софи, почему не спишь, детка? – мама, томно зевая, заглянула в комнату. – Надевай-ка пижаму, постель давно тебя ждет.
– Не хочется, – печально буркнула девочка, не поворачиваясь.
– Почему? – спросила мама, приближаясь к дочери, грустно смотрящей в окно. – Что-то случилось?
– Мама, – Софи резко обернулась, – это правда, что Деда Мороза не существует? – девочка испытывающим взглядом посмотрела в глаза матери.
– Нет, что ты, что за бред? Существует, конечно! Кто по твоему приносит тебе каждый год подарки? – женщина вопросительно взглянула на дочь.
– Ты и папа! – обиженно ответила Софи.
– Не говори ерунды, ложись-ка лучше спать! – мама поцеловала девочку в лоб и, нежно взяв за ее руку, повела к расправленной постели. – Пижамку нацепляй, – добавила она, помогая дочери облачиться в ночной наряд: легкую кофточку с пуговичками и точно такие же штанишки.
– Вы же в него не верите, – вдруг с укором произнесла Софи.
– Неправда, верим. Спокойной ночи, – ответила мама, закрывая за собой дверь.
– Спокойной ночи, – ответила девочка вслед уходящей матери. – Ага, конечно, скажете вы правду, – недовольно пробурчала она и с головой закуталась в теплое пуховое одеяло.
Однако уснуть ей не удалось. Так девочка пролежала два с половиной часа. За окном все реже стали мелькать отсветы фар автомобилей. Софи встала и, осторожно ступая босыми ногами, снова направилась к окну.
На улице становилось все пустыннее, часы в гостиной пробили двенадцать часов, напоминая ей о том, что давно пора спать. Девочка тяжело вздохнула, сложила руки на подоконник и положила на них голову. Тишина в доме и сон заставили ее сладко зевнуть пару раз и прикрыть мокрые от слез ресницы.
– Софи, пора наряжать елку, а ты все спишь! – недовольно проговорила мама, заглядывая в комнату. – Софи! Хватит спать!
Однако ответа не последовало, постель была расправлена, тут же лежала любимая игрушка дочери, но самой девочки не было.
– Софи! – женщина приблизилась к кровати и осторожно прикоснулась рукой к одеялу, которое тут же смялось под ее рукой. – Алекс! – вскричала она, резко отбросив одеяло в сторону. – Софи пропала!
– Как? Когда? – отец с ужасом в глазах вбежал в комнату.
Вдруг до слуха испуганных родителей донесся громкий стук входных дверей. Отец и мать с надеждой переглянулись и бросились в коридор. На пороге стояла их Софи, запорошенная снегом. Она была в своей любимой вязаной шапке с балаболками, красном пуховике и стареньких сапожках. Ресницы девочки, как и вся одежда, были украшены снегом.
– Где ты была, Софи?! – мать бросилась к дочери и крепко прижала ее к себе.
– На улице… гуляла, – радостно ответила девочка, вытирая с лица таявшие снежинки.
– В десять утра? Так рано? – удивленно проговорил отец, приближаясь к жене.
– На улице хорошо… пойдемте елку наряжать, а то завтра Новый год, а елка еще не наряжена, – ответила Софи, довольно улыбаясь про себя.
Только одной девочке было известно, где она провела эту ночь.
– Сначала кушать, – мать осторожно сняла с дочери верхнюю одежду. – Ты ходила на улицу в пижаме? Еще не хватало, чтобы ты заболела…
Через пару минут вся семья сидела за столом, с блаженством поглощая горячие оладьи с чаем. Когда с завтраком, наконец-то, было покончено, Софи помогла маме убрать со стола и отправилась в гостиную, куда отец уже занес живую елку. От нее
