style="font-size:15px;"> – Может быть, я влюбился!
В глазах юноши засверкали огни. Саша усмехнулась
– Ты накачался алкоголем в дешевым баре и приставал к какой-то студентке; когда она тебя отшила, подсел ко мне. Нет, это не любовь, это похоть.
Каноник взревел от гнева.
– Тогда ты, получается, проститутка. Да, у меня есть свои слабости, но ты во сто крат хуже.
Саша вновь начала рыться в сумке. Неловкое молчание и звук копошившийся в сумке леди накалил атмосферу до предела. Наконец Саша остановилась, похоже, нашла то, что искала. Она вытащила руки, медленно развела их в стороны, будто зевая, улыбнулась и разжала правую кисть. Вниз полетел крошечный серебряный кортик с рукоятью в виде распятья. Кортик остановился в паре сантиметров от земли – оказалось, это амулет на длинной серебряной цепочке, конец которой весел на большом пальце Саши. Леди с выдохом, якобы устала, наклонила голову на левое плечо и подперла подбородок правой рукой, в которой болтался амулет. Каноник поменялся на глазах: складывалось впечатление, что юношу начало лихорадить. Он трясся, стучал зубами, на лбу выступили капли пота. Юношу просто трясло от страха. Кое-как парень поднял указательный палец, ткнул им в сторону Саши и произнес: «Астарта». Юная леди улыбнулась и слегка кивнула, произнеся «угу».
Спустя полчаса комната отеля Святой Елены была битком забита новыми постояльцами. Четверо инквизиторов разместились по периметру номера, от каждого из них веяло холодом, большинство людей вовсе приняли бы их за восковые фигуры, если бы не суровый взгляд, бдительно осматривающий каждый закоулок комнаты. Новый иеродиакон отдела Инквизиции был, скажем так, большим любителем жутких образов. Поэтому новая форма отдела полностью совпадала с его репутацией в участке. Темно-серый тряпичный камзол, на котором белой нитью вышиты семь смертных грехов, черные кожаные берцы, перчатки и плащ с капюшоном под цвет камзола с рваными концами у основания и серебряным распятьем на спине. Иеродиакон Инквизиции был явно человек со странностями и любитель воплощать свои странности в жизнь. Безумец, превративший палачей во фриков, говорили о нем в обществе! Но при всех этих, так сказать, странностях иеродиакон – надо отдать ему должное – знал свою работу идеально. По его соображениям, главным инструментом отдела должен быть страх. Наверно, поэтому форма была срисована с какого-нибудь романа ужасов средневековья, но образ новой Инквизиции, созданный идейным начальником, не долго оставался поводом для насмешек. С новым имиджем пришла и новая политика, даже более деспотичная и кровавая, чем во времена Инквизиции старой эры. Яков, сидящий на полу комнаты прекрасно понимал, что значит появление инквизиторов: юношу колотила судорога, которая не утихала уже около тридцати минут, по признанию Саши.
Дабы уловить суть происходящего, вам понадобятся небольшие разъяснения. С вашего позволения я начну.
Как вы помните, сама догадка о том, что Саша
