Для второй половины августа было слишком жарко.
Дочка уже почти неделю разъезжала по Италии. Это была хорошая новость. Остальные были хуже. Квартира продавалась плохо, хотя он понизил цену до двадцати пяти тысяч и поменял агента.
– Рынок стоит мёртвым колом, – объясняли ему в риэлтерской фирме. – Никто не хочет покупать, все хотят продать.
Обстановка в стране действительно становилась всё напряжённее. Это ощущение не подтверждалось никакими конкретными фактами, телевидение и интернет старательно муссировали жизнерадостность и, пожалуй, некоторую воинственность, у них следующим рубежом, после Олимпиады, был чемпионат мира по футболу, но, как ему казалось, лица пассажиров в общественном транспорте становились всё злобнее, а отрывки разговоров, которые он случайно слышал, всё более угрюмыми. Возможно, конечно, ему это мерещилось, валить за кордон, однако, было всё равно не на что.
«Сука!» – выругался он. Диссидентам в советские времена было куда как легче. Повонял о правах человека, из страны выдворили, и сразу тебе бабок на карман, чтобы с голода не сдох и дворником не работал. А если уж годик-другой лес в тайге пилил, вовсе красота – «узник совести». И виллу на берегу моря дадут, и девку с большими сиськами и длинными ногами.
«Сука!» – Он взглянул телефонный номер, написанный на листочке банковской красавицей. Позвоню, решил он, надо хвататься за любую соломинку.
Офис у брокера был захудалый, две крошечные комнатки в подвале бывших фабричных зданий на Бауманской, переделанных в дешёвые деловые центры, но сам парень производил приятное впечатление, схватывал быстро, вопросы задавал по существу.
– Не густо, – сообщил он резюме после расспросов. – Про бабкину халупу можно сразу забыть, под квартиру много не дадут, банки установили чудовищный дисконт по залогам. Боятся. И невозврата боятся, и куда потом с недвижкой деваться, не знают. Вам кредит для чего нужен?
– Деньги получить и за границу уехать, – сказал он. – Здесь жопа скоро будет.
– Не боитесь вот так, в открытую, говорить с незнакомым человеком? – поинтересовался брокер.
– А чего мне тебя бояться? – он без лишних церемоний перешёл на ты. – Ты жулик, мне с тобой детей не крестить, закладывать меня тебе резона нет, а получится что, я поделюсь, я – нормальный человек.
– В одном вы точно правы, – сказал брокер. – Интерпол мелочёвкой не занимается. Приходите завтра, я подумаю о схеме.
От станции до бабкиного дома он решил пройтись пешком. «Нажраться, что ли?!» Все последние недели его не покидало тоскливое ощущение, что он совершает нечто, очень похожее на предательство. «Какое на хрен предательство?! – злился он. – Много тебе эта страна дала!»
«Не так уж мало, – ответил внутренний голос. – Ты высшее образование получил, живёшь в родительской квартире, которую им государство когда-то бесплатно вручило. Не так мало…»
– Квартиру вручило, – сказал он, –
