на такой случай я здесь и нужен, – подытожил Павел.
Раздался сигнал занять места перед стартом. Будущие европолярники забрались в защищённый отсек, созданный специально для того, чтобы сохранить жизни экипажу в случае аварии на старте. Здесь было целых десять мест, но космонавтов сегодня было только семеро. Едва они закрепились в своих креслах, начался обратный отсчёт.
– Сильно старт на «Гагарине» отличается от старта на обычной ракете? – спросил Максим, обращаясь к Павлу, сидящему у него за спиной. Зеркало, укреплённое на рукаве скафандра Максима, вполне позволяло видеть сейчас лицо Павла.
– Взлёт с Луны в принципе более мягкий, – поведал Павел. Сейчас ещё включат левитатор. А, вот, включили!
Действительно, Максим почувствовал, что их начало поднимать вверх. «Юрий Гагарин» оторвался от стартового стола и завис в нескольких метрах над площадкой. Раздались последние щелчки обратного отсчёта, сопровождаемые голосом диспетчера. Химические двигатели ударили струями пламени в бетонную плиту, и «Юрий Гагарин» взмыл в чёрное небо Луны.
– Сейчас мы отойдём на значительное расстояние от Луны, и только тогда включится наш атомный привод, – продолжал рассказывать Павел. – Мы могли бы уже начать, ядерные взрывы не оставят заметного следа в окололунном пространстве на фоне обычной космической радиации, но могут случайно повредить спутники, вращающиеся вокруг Луны. Поэтому для начала нам надо бы отойти на почтительное расстояние.
– На что похож полёт, приводимый в движение атомной бомбой? – поинтересовался доктор Симада. – Нас будет сильно трясти?
– Трясти будет заметно, но терпимо, – ответил Павел. – Считайте, что путешествуете на космическом поезде, и тогда всё будет нормально. Когда-то это было большой проблемой, но современный демпфирующий механизм позволяет значительно смягчить толчки.
Как и обещал Павел, выйдя на достаточное расстояние от Луны, «Юрий Гагарин» сбросил первую атомную бомбу. Сверкнула вспышка, абсолютно бесшумная в космическом пространстве, и мощная плазменная струя продуктов взрыва ударила в отражающую плиту в хвосте корабля. Космонавтов заметно тряхнуло.
– И так будет каждый раз теперь? – спросил Джон.
– Да, – ответил Павел.
– Ну, вроде, можно терпеть, – заключил американец, но Максим через зеркальце на рукаве увидел, что лицо Джона всё скривилось, словно от боли.
– Если мы отстегнёмся, будет полегче? – спросил Максим.
– Да, но только в том случае, если вы будете находиться подальше от стен, а то можно удариться, – сообщил Павел.
– Уже можно отстёгиваться? – спросил Джон. В этот момент произошёл следующий толчок, и американец вновь скривился. Максим на всякий случай взглянул на японца, но он переносил толчки куда более спокойно, хоть и был гораздо старше Джона.
– Да, можно, – разрешил
